Однажды я сидел в таверне,
Пил пиво, мясо ел,
Но тут ко мне подходят,
Сэр Детектив и Никомако сэр.

И стали мы глаголить там,
О том, о сем, то тут, то там,
Прошло немало времени,
Сидели мы, стояли мы.

Пора заканчивать писать,
Сгоняют тут меня,
Я жду ответ как люди день,
Прощаюсь я сейчас.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей

постановлено:

Сокол Степное Крыло зачислен в Ряд Подмастерьев Витражей!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Не лучший Витраж,но всё таки...
Легенда шла меж стариков,
Что был давно дракон таков-
Из дымки лёгкой состоял,
А меж очей просвет зиял.
В народе слухи поползли-
Дракона в горах видели.
Собрали тут же спец-отряд
Пятёрка преданных ребят:
Три человека,эльф и гном
Над ними словно грянул гром!
Зачем они рискнуть решились?
Уж лучше бы с врагами бились!
Но вот-на горы поднялись,
Искать ночлег там собрались.
На землю они уляглись
И сном глубоким забылись.
Но ровно в полночь,словно вмиг,
Раздался жуткий,громкий крик.
Отряд мгновенно повставал
Дракона-дымку увидал.
Схватились люди за мечи
(Мечи блестят в тёмной ночи),
Схватился гном тут за топор
(Топор у гнома так остёр!),
Схватился эльф за гибкий лук
(У него стрел был целый пук).
Узрел незваных монстр гостей,
Расположившись меж камней.
Отряд внимает движениям зверя,
Несчастью(иль счастью)своему не веря.
Но тут дракону надоело
И принялся он,враз,за дело:
Он сгустком плазменным плевнул-
Отряд во мраке утонул.
Когда же тьма сошла на ноль
Мы видим,вот какую боль-
Лежит пред нами пепла куча
Во всём виновен Мистер Случай.
*****************************
Когда захочешь ты проверить,
Что есть легенда-правда,ложь?
Захочешь в мифы ты поверить,
Пойди на дело-всё поймёшь!

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных Судей

постановлено:

Драко зачислен в Ряд Подмастерьев Витражей!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Течет река от века в век,
Несет волну вперед,
Не зная, где неспешный бег
Свой финиш обретет.
Мост поизношен, скрип перил,
Шаг мерный двух вояк.
Проход друг другу уступить?
Не в нравах забияк.
Один плечом толкнул, кричит:
«Уйди с дороги, смерд!».
Другой на руку ржавый щит:
«Пусть нас рассудить Смерть».
«Дуэль!» - зловещий свист клинка.
«Дуэль!» - забрала лязг.
Ведь жизнь у воина коротка,
И места нет для дрязг.
«А секунданты?» - «Ерунда!»
«Ну что ж, тогда вперед!»
«А завещанье?» - «Не беда,
Все детям отойдет»
«Но если нет детей?» - «Ты трус?»
Дан оскорбленью ход.
«Никто, нигде и никогда…»
«Что ж, сказано – вперед!»
Прыжок, уклон, укол слегка,
Замах – и уворот.
И вестник Тьмы тут, на мостках
Свою добычу ждет.
Беспечный месяц в небесах
На землю льет лучи…
И пусть в душе родился страх,
Об этом промолчи.
Бой все ж не вечен, час пробил.
Упал один на мост
Другой, почти уже без сил,
Клинок над ним занес.
Всплеск на воде, кругов узор,
Взгляд в сторону пошел
Шанс дан. И словно ушлый вор
Кинжал свой ход нашел.
Во взоре боль, и хлада нить
На сердце. Се ля ви.
«Не смог меня ты умертвить,
Что ж, сам тогда умри».
Глаз мертвый в небо обращен,
Нашел ли там покой?
Кем мог, давно уже прощен,
Но нет пути домой.
Течет река от века в век,
Несет волну вперед,
Не зная, где неспешный бег
Свой финиш обретет.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных Судей

постановлено:

Анархо зачислен в Ложу Мастеров Витражей!

Огласивший вердикт,

Мировой Судья, майор DetectivE.

... Мы смертны все, и в этом мы едины:
Нас может погубить стрела,
Или клинок стальной, вонзенный кем-то в спину...
Увы, жизнь у всех нас одна.

Должны мы жизнь, мечем иль арбалетом,
Но все-таки должны беречь.
Но, спасшись, знаем мы, что где-то
Бой новый может стоить свеч.

Не убегать вас от судьбы я призываю,
Я только лишь сказать хочу:
Не всем дадут шанс новый, я то знаю,
И стоит жизнь беречь свою! ...

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей

Принимая во внимание вторичное голосование

постановлено:

Форест зачислен в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Ветер свистит в ушах,
Что-то злобно шипя.
Всадница мчится в горах,
От ярой злобы кипя.

Конь, ветер, лук,
Чего же еще желать?
Рядом несется друг,
Готовый всегда помогать.

Он никогда не предаст
Для неведомых нужд своих,
Он никогда не продаст
В отличье от многих других.

Мощные лапы, клыкастая пасть,
Длинный пушистый хвост.
Кто осмелится на такого напасть –
Растянется во весь рост.

В глазах его леса неистовый блеск,
Всех изумрудов сиянье.
Когда ставит лапу, не слышится треск,
Ни в траве, ни на бурном гулянье.

Охотник, охотник, жертва его
Падет, ни о чем не зная.
О, бойтесь, бойтесь его
Все те, чья мысль дурная.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей

постановлено:

Варг зачислена в Ряд Подмастерьев Витражей!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Если плохо, пишите сразу! Есть получше....

Когда читаем мы волшебные слова
Мы видим смысл, картины из пера
Мы, в темноте увидев слово
Представим весь рассказ... готово!

А если мы посмотрим верх ногами
Увидим буквы со словами
Узреем буквы, с ними знаки
Картины нет! Пропали маки....

Вы спросите меня, так, где же суть?
И я вам быстро нарисую путь
Есть в мире магия, поверь!
Слова, откроют в мир ту дверь!

Художник рисовал картину
Подобен магу, да хоть джинну
Поэт - художник тоже ведь!
И я не прав? Прошу ответь?

Вот есть ещё такой....

О, родина моя! Как ты прекрасна!
Я долго жил один в глуши лесной,
Но кара одиночества ужасна -
Хочу я быть с тобой, мой край родной.

Я оседлал гнедого жеребца,
Взял щит, и меч свой пристегнул к седлу,
И шпорами коню ожег бока,
Пустившись в неизведанную мглу.

Завеса прошлой жизни рвется вдруг,
Но кто б остановить меня посмел?
Моей руке покорны меч и лук,
В колчане - лишь полсотни верных стрел.

Я эльф лесной, и к лесу я привык,
Себе не мыслю жизни без него,
Но пенье птиц и солнца легкий блик,
На родине - прекраснее всего.

И вот окончен трудный путь. Я дома!
Прекрасен край, и птицы в нем поют.
Сородичи мои мне не знакомы,
Они меня не помнят и не ждут.

Сверкает радость самоцветом звездным -
И тонет в море одиноких дней.
Я здесь чужой, я понял слишком поздно:
Мне места нет на родине моей.

03. 10. 06.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей

постановлено:

Оркусс зачислен в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей,

принимая во внимание состоявшуюся дуэль и проявленный уровень владения слогом,

постановлено:

Казябр зачислен в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Мировой Судья Гильдии Витражей, Полковник DetectivE.

Нет желанья строками бросаться,
Силы нет, чтоб склеивать свой бред.
Млечный путь кружится в ритме вальса:
Звёздам никогда покоя нет.

Соберу осколки снов в ладоши,
Блеском освежив ночной пейзаж...
Если кто в мозаику их сложит,
Может быть, получится витраж.

Голосованием Совета Патриархата и Постоянных судей

постановлено:

Кириньяль зачислен в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Ночь. Тишина. Луна над лесом свет свой льёт,
Скрип колеса, удар копыта, шепот страха,
Отряд по лесу продвигается вперёд,
Везёт шериф в столицу всю казну монарха.
Свист оперения, и вмиг, стрела торчит посередь дороги,
И тишина, отряд застыл, все взоры в лес,
Щиты сомкнув, мечи достав, откинув тоги,
Остановились все, упал на плечи броней вес.
Все воины бывалый ведь народ,
Не раз на поле брани побеждали,
Стрела их панцирь точно не пробьёт,
Поэтому все напряжённо ждали.
И на дорогу перед ними,
Стрелок невидимый взошёл,
Поднял стрелу, вложил в колчан за спину,
И взглядом весь отряд он обошёл.
И молвил: «Остановитесь, не спешите в ад!»
«Я, Робин Гуд, я принц воров и нищих»
«Не убиваю я простых солдат!»
«Отдайте половину от обоза и ступайте!»
Шагнул вперёд капрал, поднял забрало,
В глаза взглянул он незнакомцу с луком,
В его зрачках сомнение пробежало,
Был отвлечён щита он стуком.
С повозки выскочил шериф,
И к незнакомцу вмиг,
Он подскочил и меч занёс,
Настало время крови игр.
Капрал не новичок, не тыловой служака,
Хоть меч шерифа остр и быстр был,
Им против лука, недостойна драка,
Но меч солдата натиск тот отбил.
Махнул рукой, два воина из связки,
Шерифа обступили с двух сторон,
Забрали меч, кинжал достали из подвязки,
Чтоб не нанёс шериф кому урон.
«Ты знаешь, Робин» - вымолвил капрал,
«У каждого из нас семья осталась»
«Когда на службу королю я поступал»
«Тяжёлая им доля всем досталась»
«А в письмах получал каждый из нас»
«Что в их защиту выступил в зелёном воин»
«Деньгами бедным помогает он»
«И тысячи похвал тот воин ведь достоин»
«Когда приспешники шерифа, те судьбы уроды»
«Что людям отравляют жизнь и сосуществование»
«Пришли отнять последнее с народа»
«Он защитил их и помог им, слава мирозданию»
«Так вот скажу я – забирай»
«И поступай с деньгами как и ранее»
«Ведь деньги эти – кровь и пот народа»
«А мы стерпеть готовы наказание»
Ночь. Тишина. Луна над лесом свет свой льёт,
Скрип колеса, удар копыта, шепот страха,
Отряд по лесу продвигается вперёд,
Везёт капрал в столицу полказны монарха.

2006-11-26 16:43:45

Продолжение о Робине Гуде...

Ого! Облава на него!
Организована шерифом,
Он отомстить готов жестоко,
И имя Робина он сделать хочет мифом!

Войска! Войска! Кругом они!
Стянулось к лесу рыцарей так много,
Что жеребьёвку прямо здесь пришлося провести,
Чтоб выяснить кому какой идти дорогой.

Из благородных и из черноты,
Наёмники в мечтах уже награду делят,
Не в силах уж дождаться темноты,
Когда сигнал начала травли им объявят.

Вот рог звучит! Сигнал! Рванули кони
Пыль столбом пошла,
Крестьяне – взгляды в пол, и не моги,
Взглянуть чуть выше стремени седла.

А что же Робин? Друг наш удалой?
Он улыбнулся стоя рядышком с шерифом,
Обутый в лапти и с покрытой головой,
Он походил собою на больного тифом.

Копейщики, прикрикнув на бродягу,
Прогнали прочь, подальше от господ,
И поманив к себе ребят ватагу,
Наш Робин Гуд ушёл, держась от смеха за живот.

Три дня прошло, чело шерифа тёмно,
Наёмники уж недовольные ворчат,
Плюют в шерифа и грозят мечом серьёзно,
Обещанного золота хотят.

Вот на четвёртый день, главой поникнув,
Шериф обратно в замок свой поворотил,
И ведь проигрывать не мог привыкнуть,
И оскорбителю достоинства не отомстил.

А Робин Гуд вернулся в лес,
Переоделся и умылся,
На ель большую у дороги влез,
И снова со смеху он закатился.

Как ветра в поле не поймать,
Как каплю в море мы не сможем различить,
Так Робин Гуда же в лесу искать,
Вам всё равно что солнце камнем с неба сбить!

2006-11-26 19:11:17

И вот ещё, от сердца, уж простите, коли не точен слог и не взыщите...

Ужасное известие крестьянин в лес принёс,
Шериф - вновь зверствовать пошёл с людьми,
И сразу сосен кроны плёс,
Разнёс её во все концы.
Шерифа прихвостни угроз полны,
Прошлись по хуторам, что к лесу прилегают,
Из каждого десятка человек,
Они лишь одного для казни отбирают.
Народ невинный здесь причём,
И слёзы горя с глаз у матерей текут,
А мы друзья с вами посмотрим,
Где сей же час наш парень Робин Гуд.
Стрела остра – её в колчан,
И лук за спину вскинув,
Собрался быстро, и вперёд,
Он лес тот час покинул.
Народ на площади гудит,
И недовольство прёт со всех щелей,
Палач, топор поглаживает и молчит,
Смотря на ровный срез дубовых пней.
Несчастные, числом десятка два,
Прознав о том, что им в вину вменяют,
Вдруг просветлели все лицом,
За Робин Гуда погибают.
И плюнул палачу мужик в лицо,
И крикнул во всё горло принародно:
«Не посрамим мы дедов и отцов,
Не выдадим героя всех народов.»
Топор был быстр, а стрела ещё быстрее,
Палач согнулся пополам её поймав,
И началась на площади тогда толчея,
И побежали все щиты охраны смяв.
Но побежали не спасаться, нет,
На помощь родственникам и родным бежали,
Вот в гуле свистнул первый арбалет,
И тут же до стрелка киркой достали.
Шерифа люди как трусливые собаки,
Способные лишь бить из-за угла,
Попробовали убежать от драки,
Но кара господа и их нашла.
Стрела с зелёным опереньем,
За неё ещё, ещё одна,
Разили словно с вдохновеньем,
Душителей крестьянского села.
И всё затихло, быстро и внезапно,
И матери и сыновья в обнимку,
По хуторам ближайшим разошлись,
Отпраздновать победу по старинке.
А Робин Гуд, стрелу подняв,
Пергамент зацепил за её кончик,
Стрела взлетела и в окне застряв,
Попала прям к шерифу в подоконник.
«Советую тебе шериф»
Написано там было, вот прочтите,
«Не трогать впредь людей простых,
Коль меня видеть захотите!
А так всегда готов принять,
Я вызов чести биться в поединке,
Но посылайте вызов прямо мне,
Его приму я без заминки!»

Голосованием Совета Патриархата и Ложи Судей

постановлено:

Вампир-Лорд зачислен в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Хотя прежде, я хотел другой Витраж выставить, мой властелин, господин Им'Ари, пожелал, чтобы япредоставил это:

Однажды подошёл ко мне бедняк:
"О, господин, подай же мне медяк!
Ты в шёлке и в богатстве утопаешь,
Я бедный дервиш и богатству враг!".
Ему тогда сказал я: "Отойди,
Другого дурака себе ищи -
До дервишей убогих дела нет,
Тому, кто роскоши великой чтит обет".
Главой своей седой он покачал,
Всевышнему молитву прошептал.
И ждёт его по звездам долгий путь,
Чтоб смерть старуху снова обмануть.
Шло время - и лишился я всего,
Дворца, паланкина и сына своего,
Коней, камней, рабов и слуг,
Слепой и нищий - страх мне друг.
Я в Мекку шёл, молить Аллаха,
Но сам страшился как собака,
Что строгий Суд всё вспомнит мне -
Печаль других в моей судьбе.
Вдруг вижу нищий предо мной,
Тот самый, но совсем другой -
Белы одежды, гордый взгляд.
И был как брату он мне рад.
"Эй, давший роскоши обет!
Я вижу, свёл нас белый свет,
Теперь ты беден, я - богат,
Садись, рассказывай мой брат".
И клял злодейку я судьбу.
Внимал он слову моему -
И вдруг исчез - лежит медяк.
Богатый скуп, но щедр бедняк.

Голосованием Совета Патриархата и Ложи судей

постановлено:

Артаксан зачислен в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Голосованием Совета Патриархата и Ложи судей

постановлено:

Еленна зачислена в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Прошу строго не судить;)

Ни о чем никогда не жалей,
Попадешься судьбе на крючок,
Осторожно на это забей
И продолжи, но только молчок.
Не узнает никто никогда
Той обиды, что сердце так жжет.
И лишь только подруга судьба
Об ушедшем мне тихо споет.
Не узнают: ни ты, ни они
И что сердце стало как лед,
А глаза, там, где жили огни?
Их никто теперь не прочтет...
Губы, где? Что дарили любовь?
Ласку, нежность, улыбку мечты?
И никто уже не поймет
то, что важен мне был только ты.
И никто не узнает, поверь,
Куда делся ласковый взгляд.
Жаль что стало понятно теперь,
Лишь теперь, что не ты виноват.

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Милина зачислена в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Освобожденная, взлетела ввысь душа,
Прекрасное вновь появилось виденье.
И великий пророк, с перерывом дыша,
Запечатлел на века свое предсказанье.

“Могучие силы пробудятся вновь.
Настанет в мире другое правленье,
И воины, пролившие свою кровь,
Получат, наконец, освобожденье.

Одинокий боец, услышит эти слова,
И, ощутив, полет-перерожденье,
Вдали разнесется с надеждой молва,
Освящая свободных рожденье”.

Пророк замолчал, закрывая глаза,
И представив картину вознесенья,
Молвил, открывая вновь свои уста:
“Нет! Не будет больше угнетенья!”

Но вдаль идущие со скоростью года,
Сокрыли смысл его великих слов,
И хранит их лишь священная вода,
Упрятав пергамент тот в глубинах снов…

В синеве небес
Звёзды тихо светят мне
Поздним январём
Я смотрю на них в ответ
И слезинка на щеке

Ещё:

Золотой закат
Больно слепит мне глаза
На исходе дня
Солнцу вслед луна бежит
Но разлука - их судьба

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Приостановить голосование по подарочному Витражу сэра Трувора до подачи им дополнительного Витража или прозаического Белого полотна !

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Хотару зачислена в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Сижу за письменным столом
На небе грустная луна
и думаю теперь о том-
как сильно я люблю тебя.

Глаза увидел я твои,
и понял как близки они.
Я понял ты-одна
и как ты сильно мне нужна.

Я был не прав, я обещал...
тебя в измене обвинял.
Но ты обидела меня,
теперь болит душа моя!

Ну вот потухли все огни,
на небе тучи лишь одни.
Я б дотянулся до звезды,
что б только рада была ты.

Но звёзды могут лишь молчать
Они не в силах нас понять-
Как изменился мир кругом
Кода остались мы вдвоём.

Тебе я признаюсь в любви,
но смогут ли понять они...
какие чувства у меня,
и что на сердце у тебя.

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Страйф зачислен в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Подняты шторы; за окном метель,
Каминные часы торопят время.
Мой лёгок сон, тепла моя постель,
В кадушке рядом тихо зреет семя.

Я уношусь в страну ночных огней.
Сквозь сон я слышу чьё-то бормотанье,
И нить его, как греческий Тезей,
Беру чуть мокрой от волненья дланью.

И помню я, каков был минотавр -
Я шёл, как в дрёме, нить рукой сжимая.
Порос омелой предо мною лавр,
Душист и свеж, как в первых числах мая.

Здесь я проснулся; пел мне коростель,
Каминные часы торопят время.
И я увидел, как прибрал постель:
В кадушке рядом чуть всходило семя.

Голосованием Совета Патриархата и Ложи судей

постановлено:

Сильвер зачислен в Ложу Мастеров!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Не говори – я не поверю;
Ты не стучись – я не открою двери;
Ты не звони – я не отвечу;
Ты не пиши – я не пойду на встречу.
Я буду жить средь мира блеклого.
А в сердце жжет звездой далекого
Мрак вечного желанного пророчества
В слепом прозрачном одиночестве.
Не бойся, просто я невидима
Я – Демон Тьмы и Света… Лилия
Мне душу прожигает тайная
Бередит раны глубоко-закопанно-печальные.
Ты не ищи меня, я рядом
Гуляю в одиночестве с тобой под градом.
Ты не люби – я не достойна,
И не дари мне взгляд свой непристойный.
Я ненавистна твоей жизни сладостной.
Я пью из нее кровь безжалостно.
Я нежно рассекаю твою душу страстную
Слезой своей, как лезвием, с опасною
Жестокостью бесполою вонзаю пагубно.
Целую сердце цвета радуги.

Я не Богиня (ответ на письмо другу)

Мне хочется вам прокричать в ответ,
Что слов не нахожу сама я.
но время шло, прошло уж много лет,
Когда я в облаках витая
Не знала слов, не знала вас
Не знала горя и страданий.
Но день настал, настал тот час
Когда из грома мирозданья
Я стала жить и первый вздох
Продрал мне душу сладким ядом
Померкли звезды, мир продрог
Богиня оказалась рядом..
Исчезли крылья, яркий луч
Судьбы моей надрезал нити..
Я-смертная, мой свет средь туч
Угас.. меня клянут святошей лики..
Они сказали, что в аду
Где много страха и увечий
Я место должное займу..
И не было противоречий..
Рогатый сам за мной придет..
Он мне недавно обещал
Когда настанет мой черед
Я упаду, как он упал..
Тогда давно.. Свет приносящий
Он смел Ему не угодить
Теперь в огне крылья палящем
Он выжил и он начал жить!
Такая участь ждет меня..
Я новый мир построю на руинах.
Мир холода и мир огня
Мир алчности и мир обиды..
И этот ад уроком будет
Для тех кто не посмел упасть
Я демон. Жалость рубит
Меня напополам, кидает в пасть
Богов, святых, и их рабов,
Что обмирали предо мною
Когда единственною без оков
Все видели меня.. Босою
Я поступью шагала гордо
Среди упавших на колени
я знала, что сие не будет долго
Ведь Бог завистлив. Без воззрений
На ум мой и мои старанья
Он выгнал дух мой с неба ночью
Так начались мои скитанья
В теле раба и взглядом волчьим.
Теперь ты знаешь, кто я, где я..
Что, отвернешься от меня?
Не думаю, я не богиня..
Я существо из мрака и огня..

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Кома зачислена в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Доброго времени суток, любезные господа! Я еще не вполне освоилась у вас тут, не все прочитала, однако и мне не терпится предлжить кое-что на голосование. Точно знаю, что минимум двое из завсегдатаев все это читали, но, надеюсь, они меня простят

**************************************************

Тишина.

Разрывая паутину сна,
Сяду на постели среди ночи.
В темноте таится тишина,
Замолчать меня заставить хочет.
Прячась в шорохах ночного дома,
В свете фонаря в окно и в тиканьи часов,
Опускает мне на мысли кому
Черно-белых, злых, кошмарных снов.
Я тону, захлебываюсь страхом.
Холодеют, застывают руки.
Скоро стану невесомым прахом,
Разорвутся в клочья мои муки.
Но не вышло. Я опять проснулась.
Холод ночи впился в мое тело.
Тишина опять ко мне вернулась,
Замерла у двери и несмело,
Беспокойно, настороженно, с опаской,
Доверительно в глаза мне глядя,
Снова травит душу мне опасной сказкой
Сна. И вот, с сопротивленьем сладя,
Погружает в льдистый сумрак бреда.
Безмятежно засыпаю, затихаю.
А на утро не останется и следа
Ночной гостьи, что бесшумно посещала.

************************************************

Бег.

Дороги, дороги, дороги, дороги.
Обочины в талом снегу.
Переставляя дрожащие ноги
Все дальше и дальше бегу.
Сменяют леса придорожные нивы,
И солнце сменяет луну.
Осень раскрасит в узор прихотливый
Деревья. В тумане тону.
Яростным зноем мне плечи сжигают
Летнего солнца лучи.
С неба весеннего тучи сгоняют
Летящие с юга грачи.
А я бегу, задыхаясь от боли,
Кашляя кровью в траву.
Давлюсь непривычным мне воздухом воли.
Пока не остановилась - живу.
Восход за восходом меня ослепляет,
В спину мне дышит закат.
Но черные стекла глаза закрывают,
И я не смотрю назад.
На горизонте роса разъедает
Густой предрассветный туман.
С небом сливаясь, мне путь преграждает
Свинцовый кошмар - океан.
Давит на грудь мне простор бесконечный.
Больше уже не бегу.
С тоской вспоминая Вселенский Путь Млечный,
Падаю на берегу.

****************************************************

Замок из дождя.

Над бездной, дышащей туманом,
Высился замок из дождя.
Там жил, опутанный обманом,
Безумный сын прекрасного вождя.
Его отец во всем любил порядок -
Над плахами горела алая заря.
А мать ходила в золотых нарядах,
Свою любовь прислужникам даря.
Рос мальчик под заботливым надзором
Волхвов и нянек, гувернеров, слуг.
Любовь и милосердие клеймил позором -
Советовали так учителя и лучший друг.
Но время шло, и детскую сонливость
Сменило понимание того,
Что в мир давно вошла несправедливость,
И что вокруг творится только зло.
Он говорил, что надо быть добрее к людям,
Что чувства нет прекраснее любви,
И что тогда счастливыми мы будем,
Когда едины станут жители Земли.
Но вождь не мог стерпеть такого,
И, по совету колдуна,
На сына он надел оковы,
И там, где даже на рассвете тьма,
Велел из вод дождя воздвигнуть стены,
Безумца заточить туда,
Чтобы не мог он вырваться из плена,
Чтоб не оставил в памяти следа.
Глашатаи народу объявили,
Что принц-наследник разум потерял.
Его учение давно забыли,
Лишь замок из дождя стоит, как и тогда стоял,
Над бездной, дышащей туманом,
А вне его, как прежде, на Земле
Правят прекрасные вожди обманом,
И рдеют кровью плахи на заре.

***********************************************

Предназначение.

Рожденный для неба
Парит в синеве.
Рожденный для ночи
Рыщет во мгле.
Рожденный для боли
Стиснул клинок.
Рожденный для воли
Всегда одинок.
Рожденный для Ада
Горит в пустоте.
Рожденный для стада
Жмется к толпе.
Рожденный для страсти
Не сдержал стон.
Рожденный для власти
Ищет свой трон.
Рожденный для страха
Сжался в комок.
Рожденный для скуки
Глядит в потолок.
Рожденный для счастья
Красив и любим.
Рожденный для жизни
Судьбою храним.
Рожденный для смерти-
Корм воронья.
Кто мне ответит-
Для чего я?

******************************************

Осень.

Лето. Август на исходе.
Ночи стали чуть длинней.
Солнце чуть позднее всходит.
По утрам чуть холодней.
Чаще дождь роняет небо
На дороги и дома.
На полях, что пахнут хлебом,
Легкий стелется туман.
В сумерках вокруг витает
Спелых яблок аромат.
Вдруг на темном небосводе
Я увижу звездопад.
Жмется осень у порога,
Молча мокнет под дождем.
Дни песком бегут сквозь пальцы.
Мы немного подождем:
Скоро всюду разольется
Горьковатый дым костров.
Ржа и золото изменят
Цвет деревьев и кустов.
Запах жаренных каштанов,
В стоги собранной травы
Все на свете пропитает.
В тихом шорохе листвы
Я услышу нежный шепот,
Тихий голос птичьих стай
И грозы осенней рокот.
Небо, цветом будто сталь,
Вдруг вздохнет и разревется,
К моему припав плечу.
Улыбнусь, глаза закрою
И немного помолчу.
Побелевшими губами
Подхвачу его слезу.
Небо, высморкавшись громом,
Завернется в бирюзу.
Холод прогоняя с пальцев,
Я ладонь потру рукой.
Вдруг захочется до боли,
Чтоб хоть кто-то был со мной,
Чтобы молча взял за плечи
И прижал к своей груди...
Тихо наступает вечер
Зажигают фонари.
Я стряхну оцепененье
И пойду домой.Одна.
До двери меня проводят
Осень, холод, тишина.

**************************************************

Он.

Пришедший из глубин времен,
Укутанный в легенд и мифов покрывала,
Он – порождение исчезнувших племен,
Звезда, что над яслями воссияла.
Он нес любовь, Он говорил о ней,
Но в душах тьма ее не принимала.
И даже на кресте он был сильней,
Чем вся толпа, что под крестом стояла.

Он в самом деле мог быть сыном Бога,
Но точно так же мог им и не быть.
Любовь оставил Он у каждого порога,
Из душ осталось тьму изгнать и дверь открыть.

Он был другой, Он был святой,
Он сердцем был прозрачнее кристалла.
Он был прохладной ключевой водой,
Что боль душевную и жажду утоляла.
Толпа умеет почитать лишь тех,
Кого сама убила и распяла.
Он кровью искупил первичный грех.
Остался дух его. Толпа лишь тело смяла...

**************************************************

Боль.

Боль заставит стиснуть руки,
Боль ударит по глазам.
Приглушит любые звуки,
Примешает кровь к слезам.
Разорвет тугие вены
На заломленных руках,
И размажет клочья пены
На истерзанных губах.
И на судорожном вдохе
Боль тисками сдавит грудь.
На истерзанную спину –
С солью смешанную ртуть,
На раздавленные пальцы –
Тяжесть груды кирпичей.
По вздымавшемуся горлу –
Топорами палачей.
Боль опустит плеть на нервы
Оголенные и мозг,
Сведет судорогой тело,
И ударит сотней розг.
Разобьет сжатые зубы,
В глаза бросит яркий свет...
И растает, так, как будто
Ее не было и нет.
Я поверю, как ни странно,
Встану, стряхивая кровь,
Но лишь только успокоюсь –
Боль ко мне вернется вновь...

**************************************************

Шкатулка самоцветов

Подорожник-оливин
Вырос на распутье.
Голубой аквамарин
Неба ранним утром.
Одуванчика-топаза
Блещет огонек,
И из пестрой яшмы
У тропы пенек.
Пламенным рубином
Дразнит мухомор.
Составила рябина
Гранатовый узор.
Солнце в поднебесье –
Капля янтаря.
Золота чудесней
Алая заря.
А ночной порою,
В серебре луны
Россыпи алмазов
Блещут с вышины.
И жемчужин горсти
Раскинула роса.
Зажужжала полосатым
Ониксом оса.
Приходи один в лес летом,
Никому не говори.
И шкатулку самоцветов
От дурных людей таи!

**************************************************

***
И дивной девы лик чудесный
Средь сна ко мне явился вдруг.
Прекрасен взор очей небесных,
Изящны пальцы тонких рук.
Златому зареву рассвета
Подобны волосы ее...
Фигура стройная одета
В шелка. Парчовое шитье
Их покрывает паутиной,
Они алмазами горят.
Изгиб лукавый губ невинных
К себе притягивает взгляд.
Она светла, как ангел чистый,
И безупречно хороша.
Лишь к ней мои стремятся мысли
И сердце, разум и душа...
Одно в груди желанье бьется –
Припасть скорей к ее ногам.
Она хрустально рассмеется,
И холодеющим губам
Подарит губ прикосновенье
Своих, обжегших, как свеча...
В груди растает жар томленья...
Она, безумно хохоча,
Меня влечет с собой все дальше...
А звезды бесконечность лет
С небес глядят как ежечасно
Души людей ворует смерть.

**************************************************

Гаруспику.

Холодный ветер из Степи,
Несущий терпкий запах трав...
Начало долгого пути...
И, может, ты совсем не прав...
И реки крови впереди
Тебе предсказаны не зря...
Не дай себя сломить - иди!
В неверном свете фонаря,
Скользя как тень среди теней
Меж умирающих домов,
Лишь нож в руке сожми сильней
Под взглядом маленьких богов...
Пройди сквозь ночь, сквозь смерть и боль,
Свое наследие прими,
И с честью отыграй ту роль,
Что предназначили они...
Своею волей соверши
Тот выбор, что готов принять,
Но помни в глубине души -
Сложней найти, чем потерять...

**************************************************

Лунный свет струится нежно,
Пляшут вычурные тени...
Бесконечно и безбрежно
Море темных отражений...
Воздух в грудь вдыхая свежий,
Я любуюсь танцем этим.
Время - то же, мысли - те же..
Я не знаю, где я... Где-то...
Тени пляшут, тени стонут,
Тянут призрачные руки...
Разум гаснет, разум тонет...
Ночь темна... Беззвучны звуки...
Я вливаюсь в отраженья...
Я - как тень в сияньи лунном,
В этом танце напряженном,
В этом сонме душ безумных...

**************************************************

***

Темно... Лишь в пересохшем горле хрипы...
Да жар в груди, да боль в висках..
Темно.. Беспечной памятью молитвы позабыты...
Темно, мой бог, темно! В тисках
Свинцовых яростной болезни
Я гасну тихо фитилем от фонаря...
На краешке сознанья слышу песню -
Она то ширится, то опадает, говоря
Мне будто: "Ну к чему все это?
Забудь, оставь, уйди, усни.. умри!"
Едва-едва поверхность зеркала согрета
Дыханьем слабым. Утро. Гасят фонари.
И лишь один из них - мой души лампада -
Покуда теплится, не разгоняя боле мрак..
Темно.. И нет уж никакого слада
С тенями, что вокруг.. Кто враг,
Кто друг мне в их безумном сонме?
У них нет лиц.. Лишь маски белые кружат..
Смотри и помни... Бог мой, как темно! Смотри и помни..
Лишь пальцы нервные взволнованно дрожат...
Какая боль внутри.. И как темно снаружи...
Нет, я не кукла! Мне же больно! Но ветра
Остудят лоб разгоряченный... Ну же! Ну же!
Опущен занавес.. Окончена игра..

**************************************************

***

Как муторно и пусто на душе...
Ответьте, ну зачем все это?
Не будет с милым рая в шалаше...
В объятьях нежных плечи не согреты...
Лишь холод ноября терзает плоть,
Лишь ветер шарит под одеждой…
И продолжает сердце мысль колоть –
Все будет так, как было прежде…
Ничто не переменится уже…
Лишь дни бегут чредою пыльно-зыбкой.
Все меньше сил искать в своей душе
Слова пустые, равнодушные улыбки…
Мгла серая заполнит все вокруг,
В ней не найдется больше места цвету…
И посетит сомненье вдруг –
Ты где-то есть? А может – нету?
И я напрасно жду тебя,
В тоске заламывая руки?
Уже не веря, не любя,
В ночи ловя глухие звуки…
Удары сердца в тишине…
Они звучат, подобно грому,
Тому, что заключен во мне…
Его раскаты мне знакомы…
Но отгремит в груди гроза,
Пройдет тревожное ненастье…
Лишь одинокая слеза…
Покой и смерть… Покой и счастье…

Нет больше боли и нет стенаний,
Есть только тьма вокруг меня,
Не будет вечных призываний
На помощь; ангела моля…
Я – падший ангел, вестник ночи,
Зову я души изо тьмы,
Мой облик тёмен, всем он прочит:
«Она не ангел. Нет в ней души»
Да, нет огня в моих глазах!
Нет жизни, только боль и…тьма,
Навечно я вселяю страх
В людские грешные сердца!
Я, словно смерть, несу забвенье,
Хотя сама о нём прошу,
Я – тьмы ужасное творенье…
И это так. Я не шучу.
Зачем тогда напрасно верить
Об отпущении грехов?
И я устала вечно мерить
Границу между двух миров.
Я не жива, но существую,
Я не мертва, но жить хочу!
Я словно тень, я повествую,
О том, как я любить могу!!!
О Боги, сжальтесь надо мною!
Не уж то вечно суждено
Мне рассекать небо ночное?
Судьбою, верно, мне дано…

Прошу меня простить, но я как новичок ещё не очень хорошо освоилась...может, я опять напутала, и скинула этот стих не туда, куда следует, но это лучше, чем ничего... Очень прошу мою подругу Варг прочитать это стихотворение, и может она поймёт, насколько неудачно она выбрала время для своих "шуток"...

Быть может, кто-то хочет знать
Как Ангел стала одинокой?
Но я сама хочу познать
За что наказана дорогой...
Тот вечный путь, что выпал мне
Как дымка лёгкого тумана,
Незыблем, как слова обмана,
И нерушим, как преданность тебе.
Быть может, я бывала грубой,
Быть может, вечно не права,
Но здесь не выжить, если ты слаба,
Растаешь в миг дорогой лунной.
Когда нет света впереди,
А только тьма, что так пугает
Когда никто не понимает
ЧТО было в прошлом, позади,
Я повернулась к темноте,
Я протянула ей ладони,
Но что-то подсказало мне,
Что нет спасения от боли.
Нет крыльев больше за спиной,
Что помогали мне держаться
Нет сказок вечных, где герой,
Мог прежним вечно оставаться.
И что-то умерло во мне,
Та часть души, что добродушна,
Я отвернулась к темноте,
И я забыла, что есть дружба.
Всё стало чёрным, даже свет,
Мир стал другим, он изменился,
Нет счастья в этом мире, НЕТ!
Мир мраку ночи покорился…
Но…может быть, мир всё же вечен?
И, это я стала другой?
Мир мыслей, он ведь бесконечен,
И не найти второй такой.
Я потерялась в темноте,
Я заблудилась среди фальши,
И обратилась я к луне
Я вопросила: «Что делать дальше»?!
Как жить, когда тебя не любят.
Как быть, когда ты не нужна,
Когда тебя не видят люди,
Как справится, скажи, Луна?!
В глазах блестит луны той свет,
Луч прикоснулся к ледяному сердцу,
И я нашла в ночи ответ –
«Найди себя, открой ту дверцу,
Что ты закрыла навсегда,
От глаз чужих, от лжи, обмана,
И ты вернёшься в облака,
В дымку молочного тумана…
…Воскресла, пусть и не жила,
Вернулась к жизни, как и прежде,
И вновь была всё так же весела,
Жила, поверив маленькой надежде,
Что всё вернётся на места…
Но мир уж не простит меня…
Да, я стерплю всю боль обид,
Но верной больше я не буду,
Наш прежний мир был позабыт,
И я его, как ты, забуду.

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Фейт зачислена в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Голосованием Совета Патриархата и обеих лож

постановлено:

Падший Ангел зачислена в Ряд Подмастерьев!

Огласивший вердикт,

Первый патриарх Витражей Никколо Макиавелли.

Послушай шепот летней ночи....
Ты слышишь нежный шорох снов?..
А помнишь.. помишь?... ну, а впрочем....
К чему сейчас так много слов?..
Мы и без них поймём друг друга...

Я помню аромат сирени...
И сетлый взгляд ночной звезды...
И как качались наши тени
Под бледным отлеском луны,
Глядящей смело в наши окна....

Твой сон тревожить я не стану
Воспоминаньем о былом....
И только утренним туманом
Пройду я под родным окном...
Ты всё забудешь в полудрёме...

2007-04-27 14:20:01

Плачут облака каплями дождя,
Ливень третьи сутки в городе идет...
Вновь никто не встретит у дверей меня,
Лишь чумазый, черный, весь промокший кот...

Он сидит недвижно, смотрит на ручьи,
Что сбегают в лужи, нагоняя грусть,
Мимолетно взглянет вдруг в глаза мои -
Не стерпеть мне взгляда, просто отвернусь...

А в глазах зеленых смертная тоска,
Память тех, кто рядом в трудный час с ним был,
Боль надеж обманутых, будто у виска
Держат ствол заряженный те, кого любил...

Пересилив страхи, посмотрю в глаза,
В эту бездну серую словно провалюсь,
Не замечу только, как стечет слеза,
Вот, какой судьбы я, как огня боюсь...

И пройду я мимо, виду не подав,
Вновь запрусь в квартире, чай себе налью,
А потом вскачу вдруг, точно осознав -
В том комочке черном себя я узнаю!

Словно обезумев, выбегу под дождь,
Только нету друга моего нигде,
Побреду обратно, где теперь найдешь...
И лишь небо серое вслед заплачет мне...

Тривиальность, - раз. Извините за выражение..."пушкинизм какой-то", - два. После "выражение" опять, -"тривиальность". Эта "заезжанность" связана с самим понятием пушкинизм. Ну строфы действительно неровные и многоточия их некрасят, чувствуется не досказанность. Иногда кажется, как будто бы слова подобраны под рифму, специально и иногда не логично. Стоп. Чего-то я раскритиковался.
Хорошее? Во всех стихах такого типа есть капля тонкого чувства, да и образы есть красивые. Предрассветная пора, тишина, некого нет... и тишина. Мило. =)))))

Я голосую за то что бы вы стали подмастерьем. =))))

Nicomaco (2007-04-27 15:26:43)

Мастеру Оркуссу:

Лично я против пушкинизмов ничего не имею.
Лично мне первый стих понравился.
Лично мне строфы кажутся ровными.
Только многоточия не нравятся - лично мне.

Хотя, сказать по правде, многоточия - стиль автора...
Только вот... поднадоели... честно говоря...
Много недосказано... Много недописано...
Да и поспокойнее надо бы печатать...
Потому как многое... просто недопечатано...

Так что! Дорогие! Наши! Мастера!
Я покамест! Первый! Патриарх! И прочая!
Я! Свой! Зычный! Голос! Смело! Подал! "ЗА"!