Каждый миг по-особому ярко отмечен.
Вечер плещется в чашке холодной водой.
Я стараюсь дожить, дотянуть эту вечность
До рассвета и встречи с тобой.

Мне приятно размешивать жизнь идеалом,
Представляя себе, что ты тоже не спишь,
И смотреть на страну в пуховых одеялах,
В лоскутках перелесков и крыш.

Но, когда за окном станет темень кромешной
И слезою сморгнёт тусклый свет ночника,
Я судьбою прильну к ненадёжной надежде
И усну у неё на руках.

…Оробеет душа, застывая на трапе,
Суетливыми пальцами мир теребя.
По исходу отмерянных временем капель
Я боюсь не увидеть тебя.

Иркутск-Байкал
25 декабря, 17:00 (12:00 по Москве), 2008 год.

Мечтаешь? И я много сердца истратил, иссеял,
Изрезал, избил, раздарил и земле, и дорогам.
Тот, кто мне жизнь эту щедрой рукою отмерил,
Думаю, знать и не знал, что нам, смертным, бывает много.

Кто я? я тень, я осколок от лопшувшей были.
Вынужден жить, ибо с жизнью вот так не кончают.
Ты в отраженье всмотрись, и увидишь под пылью
Образ мой. За плечом. За которым - не знаю...
06.01.2009

И пускай для других моё пенье - любовная чушь,
Но падут эти рифмы в замёрзшие борозды душ,
И украсят разрушенный образ цветением дивным,
Оживляющим ливнем спадая на горькую сушь.

7 янв. 2009 года.

Эта леди гостит здесь снова.
Она знает, что вновь и вновь
Без нее задыхаюсь я словом,
Тем, которое рифма на "кровь".

Согревая теплом угасания,
Осень не продливает агонию.
Она дарит спокойствие знания:
Выбор сделан. К чему память сонная?

Эта осень вкушает молчанье,
И беспамятство сказанных слов,
Горечь выбора, вой и отчаянье.
А потом теплота берегов.

Эта осень и есть берега.
После смерти жизнь будет легка.

Их было восемь, молодых ребят
В закрытом продуваемом фургоне.
И каждый, как умел, грустил о доме
И не бросал на будущее взгляд.

Никто из них не знал причин войны,
Но без причин и проще, и спокойней.
Никто не знал, что бойня будет бойней
Во славу неизвестной им страны.

Никто не видел, как клубится тьма,
Стараясь из сердец их души выжечь.
Их было восемь. Всем хотелось выжить.
Хотя бы даже выжить из ума.

Впрочем, до поезда двадцать четыре часа.
Впрочем, и слова не сказано, только догадки...
"Нет, это правда," - сказали пустые глаза.
Правда, конечно. Для выдумки слишком уж гадко.

Сердце болит, разрывают его изнутри
Двадцать четыре надежды, что будет иначе.
Час разменяли, осталось уже двадцать три.
Тихо. Беззвучно. Слова здесь немногое значат.

Ну, уходи уже. Будем считать, попрощались.
Ты на войну. Долг? Обязанность? Брось, я устала.
Что ж, хорошо, что "любимой" я не называлась.
Славно сложилось, тебе я никем и не стала.

Хлопает дверь. Открываю окно. Что там? Дождь идет?
Что же, воюй. Только помни: сквозь снег и метелицу
Ждет тебя, сколько сумеет, и до смерти ждет
Та, что "любимой" назвать до конца не осмелился.

прошу прощения за столь долгую задержку.