Зарисовка: Наперегонки с солнцем

Пять-тридцать, я снова еду в столицу,
Понедельник взял эстафету,
Мой электропоезд на запад мчится,
Унося меня от рассвета.
Я киваю, словно своим знакомцам,
Полустанкам, платформам, вокзалам,
Представляя, как их заливает солнце,
Пока я уношусь на запад,
И, как будто от света стремясь укрыться,
Поезд прячется в ночь, как в кокон
И швыряет в нас наши же сонные лица
Из холодных вагонных окон.
А уже минуя стальные двери,
Оставляя пробелы в строках,
Выхожу и встречаю, себе не веря,
Утро, свежесть и свет с востока.

19 ноября 2007 года

Добавлено (01.12.2007, 18:02)
---------------------------------------------
Баллада

Неправда, что муза в сраженье молчит,
Что в дымном застольном угаре уютней!
И волю давали мы голосу лютней,
Когда наши недруги брали мечи.
По звону струн шаги во тьму легки.
Мы шли вперёд, погибших не считая.
Земле дарили бренные тела их,
А ветру отдавали их стихи.
И знали: пробуждённая природа
Не видит кровь на бархате восхода.

Дорога являлась на первый наш зов,
Виляя лохматым хвостом поворотов.
То тёрлась у ног, то искала кого-то,
Теряясь за серой грядою холмов.
Радушием нас вечер привечал,
Уставших в бесконечных переходах.
А мы с улыбкой целовали воду
Из горного хрустального ключа.
И ударяли струнами по душам,
Чтоб выбить горечь мыслей о минувшем.

Мы видели сердце в бутоне цветка,
Мы слышали плачи тоскующей ивы,
Мы знали всё то, что другие могли бы,
Когда бы душа подсказала им как.
Нам лютня наполняла вечера
Прекрасными и яркими тонами,
И звонкой песней мы кормили пламя,
Усевшись у походного костра.
За каждый день судьбу благодарив, мы
Несли в чужие жизни наши рифмы.

16-23 августа 2007 г.

Слова и мысли комкаются сами,
И я не расправляю этот ком.
Я слишком долго спорил с дураками,
А значит, был таким же дураком.
Достаточно знамён, и звуков трубных,
И громких слов – но толку нет от них.
Оставьте ваши доводы для умных,
А дуракам достаточно своих.

8 декабря 2007

отлично подмечено.

БАЛЛАДА О ДОБРОВОЛЬНОМ ШАГЕ

Старший брат по-доброму смотрит с плаката:
Да, ты тоже из этой когорты.
Ты родился после заветной даты -
Девятьсот восемьдесят четвёртый.

Ты ломал на кухне десятки копий
О системы и их издержки.
Ты клеймил устройство антиутопий
И идею тотальной слежки.
И, на той же кухне махнув рюмашку,
Ты себя доводил до сипа,
В знак протеста рвал на груди рубашку -
Против паспорта с микрочипом.

А потом, из кухни вернувшись в спальню,
Прислонившись ко тьме оконной,
Отправлял свои сокровенные тайны
По мобильному телефону
И ругался с ночью, забыв про разум,
Щёлкал клавишами в азарте,
Если сеть тебя не ловила сразу -
Белой точкой на чьей-то карте.

А спустя минуту, в плену уюта,
Не заботясь о верхнем свете,
Ты, привычным жестом включив компьютер,
Окунался в другие сети.
Ты бродил по чужим берегам и странам,
Превосходно виден и слышен,
И дарил пауку за другим экраном
Каждый шаг и движение мыши.

Людям больно от мыслей - им нужен опий.
Да, ты тоже из этой когорты.
Ты шагнул на страницы антиутопий
Добровольно и ради комфорта.

X XII MMVII

ПОЭТУ

Увы, ранимая особа –
Поэт – слуга капризных муз,
Воспринимал совсем особо
Сей жизни необычный вкус.
И горечь терпкую однажды
Не в силах боле перенесть,
Поэт решил испить отважно
Другую чашу – ядов смесь!
Но, друг! Ведь мир прекрасен, ярок,
Ты приглядись к нему сейчас,
И он – тебе! Такой подарок
Ты хочешь бросить прочь от глаз?
Тебе подруга изменила?
А, может, предали друзья?
А ты скажи им: «Очень мило»,
Как не однажды делал я.
Поэт, оставь же чашу с ядом!
Запомни для себя одно:
Есть постоянные отрады:
Стихосложенье и вино!

МЕЛОЧНАЯ ЧЕРНЬ И ПИИТ

Как-то дерзкому пииту
Молвил мелочный народ:
«Знаешь ты, что людям пытка –
Оголтелый стихоплёт!
Стань, поэт, обыкновенным,
Приземлённей, проще стань!
Не гляди так вдохновенно
В небо и туманну даль!
Родилась в сознанье рифма?
Позабудь её скорей!
От твоих стихов нам лихо –
Нам не надобен Орфей!
Нам бы денег до макушки,
Золотой бы нам казны –
Твои подлые частушки
Нам и даром не нужны!
Что нам дактиль и анапест,
Амфибрахий и хорей! –
Стих убог твой и разлапист,
Он не радует людей!
А метафоры, хиазмы
В сей полночный тихий час
Вызывают только спазмы –
Убери ты их от нас!»
«Что же, муза, прочь отсюда! –
Молвил творческий атлант. –
Не для мелочного люда
Поэтический талант!»

ВОПРОС ДУХУ ПОЭЗИИ

Послушай, мой великий гений,
Моих стихов эфирный дух!
Ты приносил мне вдохновенье,
Чтобы мой светоч не потух,
Ты в поэтических затеях
Всегда был заодно со мной,
Ты мне подкидывал идеи,
И рифмы, и размер иной.
Ты помнишь, как горели свечи
И мы сидели в полутьме
И часто коротали вечер,
Вдвоём играя в буриме.
Ответь же мне, о гений пылкий,
С чем ты приходишь в эту ночь?
Как? Неужели без бутылки?
Тогда пошёл отсюда прочь!

ПРОЩАНИЕ С ПОЭЗИЕЙ

Вновь штурмую вдохновенье,
А оно всё не приходит.
Надоели мне мученья –
Я к поэзии не годен.
Отложу я прочь тетрадку,
Перья вышвырну в окошко.
И ничто теперь не сладко –
Мне б таланта хоть немножко.
Вот – и не поэт уже я,
Все кругом немило стало,
И сотрудникам музея
Свой продам я мозг усталый.
Что ж, теперь другим поэтам,
Молодым и седовласым,
Воспевать величье света
Вдохновением Парнаса.
Пусть и к ним приходит муза,
Пусть поёт и веселится.
У меня она – как в узах
В тёмной каменной темнице.
Стихотворство утомило…
Видно, я бездарный малый!
Жаль, остались вот чернила…
Напишу ещё, пожалуй!

Светало, мы слышали шёпот причала,
И шпага скучала под полой плаща.
Я помню, как мало ты мне обещала,
И помню, как много я сам обещал.
Но подняли парус, и ветер скитаний
Пути раскидал, как сухую листву.
И, может быть, ради моих обещаний
Я до сих пор как-то держусь на плаву.

Тоскливо скрипели тугие канаты.
Смутившись, я прятал мечтательный взгляд.
Зачем я срывал скороспелые клятвы?
Ведь ты не просила давать тебе клятв.
И волны мне то же шептали ночами,
Точь-в-точь походя на людскую молву...
Но, может быть, ради моих обещаний
Я до сих пор как-то держусь на плаву.

Короткое счастье - минуты свиданья -
Скрепляет судьбу, словно крепкая нить.
Я помню, как я торопился с признаньем,
Хотя ты просила меня не спешить.
Пусть сердце порою сжимает клещами
Попытка увидеть мой мир наяву.
Но, может быть, ради моих обещаний
Я до сих пор как-то держусь на плаву.

XIV VII MMVIII

«Привет, у тебя ещё вечер, наверное,
И солнце по небу дугу свою чертит.
Я только что видел творение Бергмана
Про партию в шахматы с ангелом смерти.
Здесь ночь, у меня уже час тридцать восемь –
Не лучшее время, чтоб думать о важном.
Я мысль обрываю на прежнем вопросе,
И мне почему-то становится страшно.
Я знаю, что не подготовлен у игре я,
Что страх зачастую сильнее, чем вера.
Что я проиграл бы намного быстрее
Того белобрысого госпитальера.
Что к жизни, как он, не нашёл бы разгадки,
Не смог бы понять настоящую суть её.
Нет-нет, ты не думай, я в полном порядке.
Вот, просто решил позвонить…
…Я люблю тебя».

XVI VII MMVIII

Снова пламенная Эос в зинфанделе топит дом,
Уступает дрёма очередь истоме.
И в душе такая нега, будто гангстер Купидон
Застрочил по сердцу очередь из «томми».
Сквозь изменчивую дымку нескафейного эрзаца
Улыбнулась Терпсихора-баядера.
Что ж, придётся постараться
И опять седлать Пегаса
В ежедневном поэтическом родео.

Пусть завидует завистник, и клевещет клеветник,
Пересмешник пересмеивает колко –
Если пользы не приносят, пусть хоть вред идёт от них.
А не то от них ну никакого толка!
Может быть, меня накажут за избыток эпатажа
В обрисовке окружающего мира.
Но оранжевым адажио
По старенькому банджо
Зазвучат напевы Нового Фронтира.

Темь. Фонари, барахтаясь в ночи,
Глазами утро пытаются выискать
И вырывают из ночи клочьями
Небо, фасады, кроны и вывески.
Город зевает на наш отъезд:
После всех учений и испытаний
Я покидаю приморский Брест -
Самый скучный город весёлой Бретани,
Где улицы-оборотницы после семи
Обрастают шерстью и смотрят зверем,
Где море спокойно, а дух штормит,
Где небо смеётся и тут же плачет.
Этот город встретил меня недоверием
И не мог проводить иначе.

7 июля 2009 года.