|
Цена любви
| |
|
|
Дата: Суббота, 08.12.2007, 02:48 | Сообщение # 1 |
Стихийное существо
Сообщений: 580
Награды:
Отсутствует в Театре |
***
Назойливый лучик солнца очередной раз упал на лицо, заставляя скинуть с себя остатки сна. Грэхам приоткрыл один, а затем и другой глаз, неуклюже прикрываясь пыльной ладонью от солнечного света. Он приподнялся на локтях и попытался оглядеться, но голову, как молния расчерчивает ночное небо, тут же пронзила острая боль, да такая, что у бедолаги чуть не помутилось сознание.
- Какого дьявола? – промямлил мужчина, пытаясь встать на ноги, что получалось у него с большим трудом.
До конца преодолеть силу тяготение у него не получилось, первый же неуклюжий шаг привел к падению, и несчастный, точно подкошенный, повалился на землю.
Грэхам, некогда красивый, высокий и мускулистый человек, сейчас представлял собой жалкое зрелище, став самым настоящим пьянчужкой одного из неблагополучных кварталов города. Измазанная грязью рубашка, порванная в нескольких местах, такие же штаны – все выдавало в нем простого попрошайку, а не солдата, хоть и бывшего, регулярной имперской армии. Раньше все было иначе. Империя Тигра вела активные боевые действия против своих соседей и вела весьма успешно. Воины были в почете и достатке, и жаловаться им было не на что. Но неугодного правителя сместили, а новый всегда и во всем слушался своих многочисленных советников, искавших лишь выгоду для себя. Войны были остановлены, заключались мирные соглашения, что, конечно, радовало, но сокращение многочисленной армии весьма прискорбно отразилось на судьбе многих и многих служащих. Некоторые сумели найти работу, иные подались в разбойничьи шайки, ну а те, кому не улыбнулась удача, или просто не видящие для себя другого занятия, искали выход на дне бутылки.
Мимо лежащего Грэхама деловито прошагал серый кот, намеревающийся справить нужду в опасной близости от головы бывшего солдата.
- Ах ты… - Грэхам замахнулся на бездомное животное, недовольно мяукнув тот бросился наутек.
Превозмогая сильное головокружение мужчина все-таки нашел в себе силы встать на ноги еще раз и попытаться оттряхнуть грязную одежду. От испачканных всем, чем только можно штанов и рубахи в разные стороны разлетелись облачка желтой пыли. Кое-как осмотревшись и прейдя к выводу, что теперь все в порядке, Грэхам, шатаясь из стороны в сторону, вышел из тупикового переулка. Яркое, слепящее солнце стояло высоко в зените, накаляя землю, а вместе с ней и воздух до такой степени, что было даже трудно дышать. «Сколько же я тут пролежал? - оглядываясь на место своей ночевки подумал он, - и что, черт возьми, было вечером?» Найдя место вчерашней попойки – убогую таверну «Кружка Пива», мужчина на ватных ногах направился к ней, решив, что должен во что бы то ни стало получить ответы.
Спертый воздух с витавшими в нем ароматами едкого мужского пота, отвратительного пива и бог знает чего еще ударили в нос бывшему солдату, как только тот пересек порог забегаловки, заставляя всплыть в памяти некоторые подробности вчерашнего вечера. Обстановка не изменилась. Слева от входа стойка, вправо уходил небольшой зал, буквально набитый грубыми столами и стульями, несколько пошлых картинок, прибитых к деревянной стене и конечно же посетители.
- Опять ты, - безразлично окинув взглядом плюхающегося на стул мужчину произнес бармен.
- Что вчера было? – мучительно выдавил из себя Грэхам, опершись лбом о подставленные руки.
- Как обычно, - пожал плечами бармен, вытирая пивные кружки, - ты надрался в стельку, а когда кончились деньги, стал требовать, чтобы тебе налили в долг. Потом тебя отсюда вывели.
- Я проснулся в переулке неподалеку отсюда, - потирая разбитую губу произнес Грэхам.
Фалтон, именно так звали бармена, покачал головой.
- А ты что хотел? Кому-то просто надоело терпеть твою ругань, которой ты щедро одаривал всех кого ни попадя.
- Может быть, - потирая лоб грязной рукой все тем же тоном ответил бывший воин, – Слушай, мне бы выпить немного, язык к небу прилипает.
Фалтон тяжело вздохнул, во взгляде его появилась нота сочувствия. Наполнив кружку наполовину, он протянул ее мужчине, сидящему перед ним за стойкой.
- Я отдам, - только и мог произнести Грэхам, жадно набрасываясь на самое дешевое пиво в городе.
- За мой счет, - махнул рукой бармен, - только сделай мне одолжение, пойди домой, проспись и приведи себя в порядок. На тебя же смотреть жалко.
Допив хмельной напиток, который то и напитком назвать можно было с большой натяжкой, и как-то неопределенно кивнув в ответ, Грэхам встал и такой же шатающейся походкой вышел прочь.
- И запомни, - крикнул напоследок Фалтон, - в следующий раз приходи с деньгами! Я не занимаюсь благотворительностью!
Дорога домой обычно занимала около пятнадцати минут, но бывший солдат преодолевал это расстояние в два раза дольше, сказалось все тоже палящее солнце, сильная головная боль, головокружение и пол литра пива на голодный желудок.
- Прости, я задержался, - заплетаясь попытался извиниться Грэхам, увидев на пороге своей коморки женщину.
- Где ты был? - печально произнесла она, - хотя я и так знаю…
- Послушай, Мейла, я очень устал, - увидев кровать и не замечая больше ничего, кроме нее на своем пути ответил он, - давай поговорим позже.
Женщина лишь тяжело вздохнула и, плюхнувшись на стул, прикрыла лицо ладонями.
Сон Грэхама был неожиданно прерван громким шумом, раздавшимся из соседней комнаты.
- Тише, - раздался голос его жены из соседней комнаты, - разбудишь отца…
В доме снова воцарилось спокойствие и безмолвие. Небольшая спаленка, если это вообще можно было назвать спальней, была полностью погружена во мрак, символизирующий приход ночи, который безуспешно пыталась разогнать горящая лучина. Свесив ноги с кровати бывший солдат обнаружил, что остался лишь в одном нижнем белье. «Неужели Мейла постаралась?», - подумал он, хотя чего тот думать, конечно это была она. Немного гудела голова, но это всего лишь отголоски того, что он испытывал накануне.
- Где моя одежда? – Грэхам вышел из спаленки и вопросительно посмотрел на жену.
- Там, - она кивком указала в угол, поправляя локон русых волос, так и норовивших залезть в глаз.
Некогда эта женщина, как впрочем и ее избранник, выглядела куда лучше, чем сейчас. Красивые русые пряди длинных, ниспадающих до пояса волос сейчас были грязными и слипшимися. Тонкие черты лица скрывала маска печали, а в глазах, горевших когда-то огнем, остался лишь серый пепел. Но одно все-таки осталось неизменным – ее практически идеальная во всех отношениях фигура.
- Я ее немного почистила.
- Спасибо, - улыбнулся Грэхам, окидывая взглядом свое жилище.
У единственного окна стоял старенький стол с зажженной лучиной и веретено. В другом конце комнаты лежал небольшой матрац, внушительных видов сундук и ветхий шкаф с просевшими дверцами. В уголке же притаилась детская кроватка. В спальне не было ровным счетом ничего, всю ее площадь занимала кровать.
- А ты почему не спишь? – Грэхам нагнулся к худенькому мальчику и попытался обнять его, но тот отстранился.
- Папа, от тебя плохо пахнет, - голос его напоминал жалобу.
Мужчина выпрямился. Он просто стоял, не зная как отреагировать на подобные слова.
- Ты опять идешь в «Кружку Пива»? – сидящая за веретеном Мейла посмотрела на своего мужа снизу вверх.
- Тебя это не касается, - не слишком грубо, но все же жестко ответил Грэхам, натягивая штаны.
- Не ходи, хватит уже, - взмолилась женщина, вставая и откладывая пряжу.
- Отстань, - раздраженно бросил тот, - не лезь ко мне.
- Одумайся, - продолжала она, - у нас кончились деньги, средств от моего занятия, - она покосилась на веретено, - хватит только на еду для младшего сына.
- Чего ты хочешь от меня! - рявкнул Грэхам.
- Чтобы ты, наконец, прекратил пить, - всплеснула руками Мейла, - и начал зарабатывать деньги! Пожалей наших детей, подумай о них, что будет с ними?! Сделай это не ради меня, если ко мне у тебя уже не осталось никакого чувства, а ради них! Они же умрут голодной смертью!
- Замолчи! – рука воина занеслась для удара, но задержавшись в воздухе, бессильно опустилась вниз.
Алкоголь развращает, но несмотря ни на что Грэхам продолжал любить свою жену, и чувство это не ослабляло даже на миг. Как бы не противно было ему выслушивать упреки, но Мейла была права. Он хотел прижать ее к себе, но не мог позволить, чтобы ее прекрасное тело коснулось его грязной одежды. Грэхам отвернулся, не захотев показывать свои блестящие от слез глаза. Он внезапно ощутил, до каких низов опустился, пропивая каждую монету, появлявшуюся в его кармане. Подумал он и о детях. Брик еще не понимал что к чему, ему недавно исполнился только год, а каково же было юному Фейрузу, наблюдающему каждый вечер за тем, как его пьяный до безумия отец возвращался домой. А еще Грэхаму стало жаль себя за то, что он превратился в такое ничтожество. Он, в недавнем прошлом отчаянный рубака к которому теперь не подходят даже мелкие воришки зная, что за душой у него нету ничего.
Бывшему солдату нужно было во что бы то ни стало затушить внезапно разгоревшийся пожар из чувств, сжигавший его изнутри, и самым подходящим для этого местом была таверна под названием «Кружка Пива». Не сказав больше ни слова, Грэхам вышел из своего жилища и скрылся в ночи.
В крайне плохом настроении бывший солдат доковылял до таверны. В какой уже раз в его ноздри ударил омерзительный для непривыкшего человека запах дешевого пива и пота. Народу с обеда прибавилось, тут и там рождались и умирали разговоры и споры, сливаясь в один монотонный гомон. Но Грэхам переступил порог «Кружки Пива» не для болтовни, а лишь для того, чтобы в очередной раз залить себе глаза а заодно и горе кружкой другой мерзкого пойла, называемого тут пивом, которое хозяин таверны держал здесь исключительно ради таких, как он.
- Ну что, тебе как обычно? – спросил Фалтон
- Да, - тихо ответил Грэхам, - только у меня сегодня нет денег, может быть…
Но бармен, нависнув над завсегдатаем своим мощным телом, даже не стал слушать дальше.
- Я не занимаюсь благотворительностью. Устал я уже делать тебе одолжения.
- Ты не понимаешь, - с горечью стукнул по столу бывший солдат, - сегодня мне просто необходимо выпить…
Но снова был перебит Фалтоном.
- Как, впрочем, и каждый день, но сегодня я не намерен поить тебя бесплатно.
- Я прошу тебя как человека! – глаза Грэхама зло блеснули, - Спиртное сегодня мне нужно как воздух! – в голове внезапно возник образ испуганного сына.
- Я все сказал, - с каменным лицом, не отражающим никаких более эмоций, бармен потянулся за внушительного вида кинжалом, спрятанным под стойкой.
В порыве гнева Грэхам зарычал. Ему прекрасно дали понять, что сегодня за выпивку придется платить, но нужда уйти от проблем была столь велика, а образ испуганного сына упорно не хотел покидать голову, что солдат и не собирался уходить отсюда с пустым животом. Стиснув зубы и сжав кулаки, он медленно начал вставать, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в конфликт не вмешалось третье лицо.
- Уважаемые, не нужно ссориться, - положив руку на плече разгневанному Грэхаму произнес неизвестный, - налейте ему кружку из ваших лучших запасов. За мой счет.
Из его второй руки на стойку упало несколько серебряных монет. Фалтон поднял бровь и, забрав деньги, направился откупоривать бочонок.
- Что ж, воля ваша, - бросил он через плече.
Грэхам недоверчиво окинул взглядом своего доброжелателя. Незнакомец представлял собой немного худощавого, не слишком высокого мужчину средних лет с короткими черными волосами и небольшой бородкой. Из под длинного потрепанного плаща закрывающего почти все тело, виднелись дорогие сапоги. Судя по всему он здесь что-то искал, пытаясь не привлекать к себе много внимания, или, может быть, за кем-то следил.
Конечно бывший солдат был рад внезапно свалившейся на голову выпивке, но за этим определенно что-то крылось.
- Да, и еще, - добавил незнакомец, - принесите за мой столик какую-нибудь хорошую похлебку.
- Как вам будет угодно, - ответил бармен.
Постояв немного, будто в раздумье, неизвестный обратился к Грэхаму.
- Не откажетесь поужинать за моим столиком? – и на невысказанный вопрос, появившийся в глазах пьяницы, ответил, - у меня есть кое-какое предложение, которое может вас заинтересовать. Грэхам прищурился и после одобрительного кивка пошел к столику вслед за таинственным человеком. Устроившись на стуле, солдат испытывающее посмотрел на незнакомца, тот не отвел взгляд, но и говорить не торопился. Первым не выдержал Грэхам.
- Ну и, - он скрестил руки и откинулся на спинку стула, пытаясь предать себе важный вид, - зачем какой-то пьяница понадобился такой важной особе, соизволившей спуститься в самую что ни на есть сточную канаву нашего города?
Тот улыбнулся.
- На сколько я могу судить, вы не всегда вели подобный образ жизни.
- Это уж точно, - невесело усмехнулся Грэхам.
- Некоторое время я наблюдал именного с этого места за посетителями…
В этот момент у столика появился худенький служка с подносом в руках, на котором красовалась большая кружка пенистого напитка и вместительная тарелка с горячей похлебкой. После того, как мальчик удалился, разговор снова продолжился.
- Ни разу вас не видел, - Грэхам вдохнул аромат только что приготовленного блюда. Только сейчас он осознал, как сильно хочет есть.
- При вашем образе жизни, вы много кого не вспомните из присутствующих здесь.
- И все же вы не ответили, - проглотив первую ложку проговорил Грэхам.
- Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы, кажется, из бывших солдат.
Мужчина отвлекся от еды, и на незнакомца упал тяжелый взгляд.
- А вы кто такой? – он сделал ударение на второе слово.
После недолгой паузы незнакомец ответил.
- Зовите меня Шед. Так вот, видите ли, мой дом обокрали…
- Ах дом, - Грэхаму не удалось сдержать улыбку, - ну так а я тут при чем, обратитесь к властям.
- Я так и сделал, даже удалось вычислить дом в котором скрываются, - Шед на секунду замолчал, - или скрывались воры. Но есть одна проблема, которая требует постороннего вмешательства.
- Что за проблема? – глотнув очередную порцию похлебки спросил Грэхам.
- Дело осложняется тем, что нужное нам здание находится… в зараженной зоне.
Солдат от услышанного поперхнулся остатками похлебки. Закашлявшись, он случайно опрокинул тарелку, которая со звоном упала на пол. Шум привлек внимание посетителей, но не увидев ничего интересного те поспешили вернуться к своим занятиям.
- А вы шутник, сэр, - хрипло отозвался Грэхам, - будь я даже трижды проклят, ни за что не согласился бы на такое безумство.
- Вы не представляете, насколько щедро я смогу заплатить.
На стол упал туго набитый кошелек. Ослабив завязки Шед извлек из него несколько золотых монет и, покрутив их в руке, снова засунул обратно. Грэхам взглянул на кошель, потом перевел взгляд на собеседника и вновь уставился на тряпичный мешочек. Искра сомнения заиграла в его глазах.
- Это лишь задаток, который уже сейчас может стать вашим, если вы согласитесь, - между тем продолжил тот, кто пожелал назваться Шедом, - если вы достанете мне то, что я попрошу, вас ждет сумма, превышающая эту в двадцать раз. С такими деньгами вы и ваша семья сможете убраться с этого неблагополучного района и обеспечить себе безбедное существование на долгие годы.
Грэхам задумался. В голове снова всплыл образ испуганного малыша, его глаза, полные слез; жены, бледной, замученной женщины, чья единственная радость заключалась во сне. Вспомнил он и жалобный плач своего младшего сына, которому недавно исполнился год. Страх перед ужасно опасным делом боролся с желанием помочь своей бедной, но тем не менее все еще любимой семье. На лбу солдата проступил пот, крепко сжатые челюсти скрипели трущимися друг о друга зубами. Напряжение все нарастал и нарастало, пока измученный раздумьем Грэхам все-таки не проронил:
- Хорошо, я согласен, - немного помолчав он добавил, - а что нужно вернуть?
- Это будет небольшая металлическая шкатулка, больше вам знать не следует, скажу лишь, что внутри находится очень ценная для меня вещь.
Накидывая капюшон Шед бросил еще несколько фраз:
- Встретимся в переулке у большого красного дома, стоящего у заброшенной рыночной площади. Знаете, где это?
- Разберусь.
- Через час. Рад, что вы согласились.
Темная фигура встала и, пробравшись через сидящих посетителей, скрылась за входной дверью.
В этот день Грэхам покинул таверну намного раньше обычного. Нужно было зайти домой и взять все, что может понадобиться для той безумной затеи, в которую он позволил себя ввязать. Его мозг судорожно прокручивал и оценивал все то, с чем придется столкнуться…
Городок Олденуиль был в незапамятные времена вполне неплохим местом, торговля и ремесло процветали, и жители в большинстве своем не знали забот. Но времена менялись, появлялись новые поселения, старые города разрастались, и так случилось, что Олденуиль постепенно стали забывать. На рынках и ярмарках больше нельзя было найти хороших товаров, местная власть пропиталась коррупцией, а на улицы вышли банды и бандиты одиночки, пытающиеся найти свое место под солнцем. Город пришел в запустение и упадок. Теперь он представлял собой, за исключением некоторых районов, эталон нищеты, грязи и преступности. Человек от природы существо, умеющее приспособиться практически ко всем невзгодам, сваливающимся ему на голову, поэтому жизнь здесь продолжалась, хотя можно ли назвать жизнью существование? Но с новой напастью не смог справиться уже никто, неизвестная болезнь, окрещенная «Черной Чесоткой» поразила самые грязные и неблагополучные кварталы, грозясь расползтись по всему городу. Даже хваленные маги, лечившие от всех болезней, растерянно разводили руками. Может быть это был ответ изобретательной матушки-природы искусным лекарям, может быть происки какого-нибудь сумасшедшего гения, гадать можно было сколь угодно долго, но тем не менее дом за домом, метр за метром невиданная раньше болезнь отвоевывала Олденуиль у его обитателей. Решение нашли в грубой силе. Весь зараженный район просто напросто был отрезан от остального города. По периметру спешно возвели баррикады и переселили людей из близлежащих домов. День и ночь граница находилась под бдительным и неусыпным надзором регулярной армии, которая быстро расправлялась с каждым, кто хотел выйти или зайти в зараженную зону.
Грэхам шел по унылой и пустынной улице, погруженной во мрак, разгоняемый лишь блеклым светом луны. Чем больше он размышлял о предстоящем, тем сильнее хотел отказаться от затеи, но увесистый кошелек за пазухой и всплывающие в памяти печальные лица его домочадцев заставляли стиснув зубы идти вперед. Грэхам попытался вспомнить, что же представляет из себя по слухам эта болезнь, сам то он никогда не видел последствий ее проявления…
Вроде как передавалась она через прикосновение. После этого через какое-то время на зараженном участке кожи появлялось жутко чешущееся покраснение, зуд распространялся по всему телу, которое должно покрываться гноящимися язвами. Человеку повезет, если от нестерпимого зуда он сам перережет себе горло, или если его застрелит кто-нибудь из солдат, а иначе… Грэхам поежился. Здесь слухи расходились, но ни один из них бывший воин не захотел представлять.
Дверь тихонько скрипнула и лицо солдата осветили слабое пламя лучины. Мейла, сидевшая за веретеном выразительно посмотрела на мужа.
- Им все-таки надоело бесплатно поить тебя? – грустно усмехнулась она, но прежде чем женщина смогла добавить еще хоть что-то, на стол со звоном упал кошелек, набитый золотыми монетами.
Казалось, что Мейла потеряла дар речи, она, словно рыба, ловила воздух ртом из которого не выходило ни звука. Лицо ее побледнело.
- Ты что ограбил кого-то? – медленно, точно в трансе, спросила она, подняв глаза.
- Нет, это задаток, - ровно ответил Грэхам, роясь в старом сундуке.
- Задаток? Задаток за что? – ее пальцы нервно барабанили по столу.
- Не важно, - складывая в кучу кое-какую одежду и всякое тряпье отозвался мужчина, - главное то, что теперь мы заживем другой жизнью.
- К-как другой?
- Вот так, - резко произнес Грэхам поднимаясь с колен. В его руках тускло поблескивала в свете лучины старая, проколотая в нескольких местах кольчуга и небольшой меч.
- Ты ввязался во что-то, - почти обреченно выдохнула Мейла, - это я виновата, нужно было больше работать и меньше жаловаться, тогда…
Палец, приложенный к губам женщины оборвал ее речь.
- Не волнуйся, - по комнате разнесся мягкий голос Грэхама, - ничего противозаконного, но я тебе не могу сказать, что именно. Обещаю, что с завтрашнего дня мы не будем нуждаться ни в чем, доверься мне.
- Но мне страшно…
Воин, надев кольчугу и прикрепив ножны с клинком на пояс, нежно посмотрел на жену.
- Говорю тебе, не волнуйся, - он приобнял свою жену за плечи и страстно поцеловал, - все будет хорошо. Я принес кое-что из таверны, поешь и ложись спать, я вернусь к утру.
С этими словами Грэхам вышел и дома, оставив недоумевающую женщину со спящими сыновьями. В желтом свете лучины она казалась совсем измученной, но сейчас в ее душе зажглась искорка надежды, ведь таким она не видела своего мужа очень и очень давно.
Темными переулками и пустынными улицами Грэхам пробирался к условленному месту. Небольшая котомка, набитая тряпками и сменной одеждой неприятно била по спине, раскачиваясь при ходьбе. Вот появились и первые брошенные здания. Во всех этих домах, смотрящих на тех, кому придет в голову забраться сюда своими выбитыми ставнями, напоминающими пустые глазницы черепа, уже по нескольку раз бывали мародеры, спешащие нажиться на чужом несчастье. Все говорило о приближающейся зараженной территории, даже в воздухе появилось незримое напряжение. Главное сейчас - не попасться на глаза патрулю, иначе все полетит к чертям, а семье, которая с нетерпением ждет его возвращения, будет уготована участь глотать слезы на его похоронах, если, конечно, они вообще будут.
Грэхам вышел на некогда оживленную, а теперь заброшенную торговую площадь и огляделся. Повсюду валялся мусор, разбитые ящики, сломанные прилавки и остатки гниющих фруктов. Увидев дом, подсказанный ему в качестве ориентира, Грэхам направился к нему, разглядев по пути небольшой переулочек. Через пол минуты мужчина уже скрылся в его тени.
- Я рад, что вы пришли, - бархатным голосом проговорил тот, кто пожелал называться Шедом.
Не придумав ничего лучше, Грэхам предпочел отмолчаться.
- Не буду вас отвлекать длинными речами, давайте сразу перейдем к делу.
- Не возражаю, - бывший солдат прислонился к стене дома.
- Нужное вам здание находится на пересечении улиц «Лилия» и «Узкая», вы знаете где это?
Грэхам утвердительно кивнул. Ему не нужно было рассказывать об одном из самых грязных, порочных и опасных мест в городе. Даже здоровенные верзилы из самых влиятельных группировок побаивались показываться там в одиночку. Лилия – улица самых дешевых и отвратительных борделей. Многие женщины там ублажали клиентов будучи насквозь прожженными какой-нибудь экзотической болезнью, и, что весьма прискорбно, часто пользовались популярностью. Вдрызг пьяным или до беспамятства накачанным наркотиками посетителям было попросту все равно. Узкая же была самой натуральной выгребной ямой, нечистоты в ней текли прямо по прохожей части, частенько образовывая непроходимые лужи. Запах же, разносившийся ветром далеко окрест, способен был заставить вывернуться на изнанку даже самого стойкого человека. Некоторое маги считают, что именно здесь и зародилась зараза.
- Вы не пропустите этот дом, - между тем продолжал Шед, - он единственный на этом углу двухэтажный.
- Может быть вы все-таки поделитесь, сто такого важного в этой коробочке? – осведомился Грэхам.
-То, что находится внутри – вас не касается, это понятно?!
- Более чем… Ну а если эта шкатулка уже будет вскрыта, тогда что?
- Думаю это не под силу здешним обитателям, - улыбнулся Шед, - она сделана из прочной гномьей стали с их же замком с секретом. Не думаю, что кому-то удастся открыть ее.
- Больше вопросов нет, - усмехнулся Грэхам.
- Хорошо, я буду ждать вас здесь, не теряйте времени.
Бывший солдат достал из своей котомки небольшие перчатки из грубой кожи, тряпье, которым он обмотался, пытаясь обезопасить себя от случайных контактов с инфекцией. Перекинув заметно уменьшившуюся сумку за плече, Грэхам направился к баррикадам.
Пробраться через оцепление было весьма непросто, пару раз его чуть не заметил патруль. Один раз его даже приняли за кучу мусора, когда он, свернувшись в очередном темном углу, пытался укрыться от пытливого солдатского взгляда, но, несмотря ни на что, вскоре Грэхам очутился у одной из баррикад. Разбитые или прогнившие ящики, подобные тем, которые он видел на рыночной площади, сломанные телеги, мешки с землей, ветки деревьев, все это перегораживало дальнейшее движение по улице. Припрятав котомку со сменной одеждой в каком-то полуразвалившемся сундуке, Грэхам аккуратно перебрался на другую сторону, теперь он находился во власти эпидемии.
Мужчина осмотрелся. Казалось, что он и не переходил ни через какую черту, все те же пустынные улицы, все тот же полумрак, подсвеченный лунным светом, и только напряжение… гнетущее напряжение вокруг заставляло не расслабляться. Отдышавшись и частично преодолев леденящий душу страх, Грэхам зашагал по безлюдным проулкам, стараясь по возможности держаться в тени.
Чем дальше продвигался мужчина, тем сильнее хотел все бросить и вернуться обратно. На смену пустующим домам с выбитыми окнами пришли еще не покинутые с глухо заколоченными ставнями. Несколько раз мимо проходили люди, но которым солдат не посчитал нужным показываться на глаза. Поразительно, но даже в этом месте, по сравнению с которым ад показался бы зоной отдыха, еще теплилась жизнь. Но больше восхищаться здесь было не чем. Чем дальше уносили ноги Грэхама, тем чаще на его пути попадались бездыханные тела, одни, уже давно лежащие под открытым небом и напоминающие груду тухлого мяса и костей, иные принадлежали людям, еще недавно ушедшим в мир иной. Никто даже не пытался складывать умерших в кучи и сжигать. Да кому это надо здесь, в отрезанном от мира уголке, где безжалостная болезнь рано или поздно свалит в вечное забытье всех оставшихся, и поэтому телам не оставалось ничего другого как валяться там, где их застала врасплох черная фигура с косой и гнить под палящими лучами солнца и под иссиня-черным, покрытым звездным ковром небосводом. И что самое главное – все трупы были изувечены до такой степени, что видавшему виды Грэхаму при одном взгляде на них становилось не по себе. А еще сводило с ума кошмарное жужжание мириад насекомых, соблазнившихся тошнотворным запахом разлагающегося мяса.
Обмотав висевшую на плече тряпку на лицо так, что на виду остались только глаза, Грэхам неотступно двигался вперед, к намеченной цели. Чувство страха становилось все сильнее и сильнее с каждым шагом, но он не намерен был отступать. «Что же будет дальше? - думал он, - если уже сейчас, в каких-то нескольких сотен метров от границы его взору предстала такая картина.
Сделав очередной поворот он оказался на просторной улице, но громкий стук заставил его молниеносно скрыться в небольшом темном закоулке. Тук-тук-тук, тук-тук-тук – разносилось по округе. Выглянув из-за угла бывший солдат увидел три фигуры в длинных плащах, наспех заколачивающих изрядно потрепанную кем-то дверь в дом. Одному богу было известно, почему эта троица для латания входа покинула стены своего укрытия, ведь забить дверь можно было и изнутри, но Грэхам не желал вдаваться в размышления по этому поводу и просто решил незамеченным пройти дальше. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как внезапно возникший шум заставил его снова юркнуть в свое убежище. Из окна дома, находящегося через два от того, дверь которого пытались заколотить трое неизвестных, вместе с чудом уцелевшим до этого времени стеклом выпрыгнул человек и со всего размаху упал на землю, успевшую покрыться мелкими и не очень осколками, которые не постеснялись впиться ему в неприкрытую одеждой голову. Мужчина тяжело встал. Привыкшие к темноте глаза Грэхама уловили маску безумия на его лице. Судорожно осматривая битое стекло, зараженный схватил небольшой кусок и неистово стал полосовать им свое и без того истерзанное тело. Раздался ужасный пронизывающий вопль, напоминающий и смех и плач одновременно. Видимо порезы приносили облегчение от нестерпимого зуда, но лишь на несколько мгновений, за которыми следовала вспышка острой боли. Рука безумного бессильно опустилась, подкашивались ноги от колоссальной потери крови. Он повернул голову и увидел застывшую неподалеку троицу. Кто знает, что двигало им, но, собрав последние силы, мужчина ринулся к ним.
- Помогите, - едва различимо и невнятно сорвалось с его губ.
Вместо этого работники поспешили к спасительному раскрытому окну, из которого, видимо, и вылезли, но лишь два из них. Третий был напуган до такой степени, что просто не мог сдвинуться с места. Колени его дрожали а на штанине образовалось стремительно растущее темное пятно – не выдержал мочевой пузырь. Товарищи обнаружили отставшего слишком поздно, и хотя они успели достать из пол плащей маленькие арбалеты и разрядить их в приближающегося безумца, это не помогло. По инерции уже бездыханное тело, покрытое язвами и сочащимися кровью порезами, на полной скорости врезалось в замершего человека, сбив его с ног. Один из товарищей хотел подбежать к упавшему, но был схвачен вторым за рукав, и после нескольких фраз, которые Грэхам не смог расслышать, оба снова зарядили арбалеты.
- Прости, - донеслось до ушей бывшего солдата, и метательное оружие, разрядившись с щелчком, отправило по болту в так и оставшегося лежать, до смерти перепуганного мужчину.
Постояв еще несколько секунд оставшиеся убрались восвояси, распахнутые ставни дома с хлопком закрылись.
Грэхам прижался к стене, почувствовав слабость в ногах. Сердце бешено колотилось а мозг никак не мог переварить увиденное. Неизвестно, сколько бы еще стоял воин, приходя в себя, если бы что-то не дернуло его за лоскут материи, обмотанной вокруг ноги. Внутри солдата все похолодело, перехватило дыхание, сердце забилось так, что, казалось, вот-вот готово было пробить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Пересилив себя мужчина опустил взгляд и его тут же скрутило в жутком приступе рвоты. Увлеченный развернувшейся на его глазах драме он и не заметил как к его ногам подполз молодой юноша.
- Помогите мне пожалуйста, - дрожащим голосом еле различимо выдавил он, подняв голову.
Луна осветила его лицо, открывая взору расчесанные до мяса раны и язвы. Торс был прикрыт одеждой, вернее теми лохмотьями, которые от нее остались, а ноги представляли собой кровавое месиво с торчащими переломанными костями. Будет чудо, если парень протянет еще хотя бы пять минут с такими увечьями. Грэхам выдернул меч и занес его для удара но, опасаясь, что кровь зараженного попадет ему на одежду, просто отрубил часть материи, за которую так отчаянно держался больной. Охваченный паникой солдат бросился бежать. Ноги сами несли его по темным улицам, повинуясь бессознательным приказам мозга. Бессмысленный марафон закончился так же внезапно, как и начался. Грэхам попытался вздохнуть полной грудью, но тут же закашлялся, почуяв резкий запах экскрементов и помоев, смешанных с уже привычным запахом гниющего мяса. Все таки бег сделал свое дело: паника отступила на второй план, уступая место здравому смыслу, а мысли стали налаживаться. Воин осмотрелся, и каково же было его удивление, когда он обнаружил себя на пересечении улиц «Лилия» и «Узкая», а справа стояло единственное в округе двухэтажное здание. Встав на колено Грэхам прочел короткую молитву и двинулся к рыльцу. За домом кто-то тихо стонал, но это нисколько не интересовало бывшего солдата, его целью была небольшая металлическая шкатулка. Под сильным ударом ноги дверь, слетев с петель, с грохотом упала в прихожую.
Пройдя внутрь, Грэхам очутился в длинном холле, от которого влево и вправо отходило несколько дверей, а в конце красовалась большая деревянная лестница, ведущая на второй этаж. Мрак сгустился до такой степени, что уже не помогал давно полюбившийся воину лунный свет, проникающий через единственное окно у входа. Раздался металлический шелест доставаемого из ноже меча, и Грэхам устремился вглубь дома, опираясь лишь на боковое зрение, выхватывающее из темноты очертания дверей. Глухой стук каблуков разносился по всему дому и казался в царящем безмолвии раскатом грома в шторм. Если здесь и остался кто-то живой, то он уже обязательно должен был быть в курсе о непрошенном госте. «Сперва отыщу хозяев, если они конечно еще остались, а потом займусь поиском шкатулки», - решил про себя Грэхам и направился в сторону ближайшей двери. Первой комнатой оказался просторный зал, задуманный архитектором для проведения шумных вечеров, сейчас же он пустовал. Кроме нескольких сломанных стульев, кусками древесины разбросанных по всему полу, пары дряхлых комодов и сиротливо стоящего столика у одного из широких окон с выбитыми стеклами, здесь не было ничего, а в воздухе, как впрочем и во всем доме, витал нездоровый запах сырости. Следующей комнатой на пути Грэхама оказалась кухня. К ощущению сырости добавился теперь еще и сладковатый аромат крови, а так же вонь чего-то протухшего. На разделочном столе лежал кусок мяса, облепленный жужжащими мухами, в котором одиноко торчал тесак. На полу, стенах и столе бывший солдат смог разглядеть пятна крови, он даже не хотел представлять себе, что здесь могло произойти и кому вообще принадлежит кусок гниющей плоти. Не став более смотреть на эту жуткую картину, Грэхам покинул злополучную кухню, на очереди оставалась еще одна комната на первом этаже. Ею оказалась просто маленькая спаленка, подобие той, какая была у него дома, только немного больше. Закрыв последнюю дверь, воин направился к лестнице. Старые ступеньки жалобно заскрипели под весом мужчины, но выдержали, и Грэхам благополучно добрался до верха. Поднявшись, он очутился в еще одной небольшой комнате, больше всего напоминающей гостиную или, если быть точнее, ее жалкое подобие. Из порванной обивки старого дивана, покоившегося в центре, торчал пух, некогда большой и добротный стол валялся на полу со сломанными ножками, ковер на полу был полностью изъеден молью. Выглянувшая из-за небольшого облака луна осветила еще одну дверь в дальнем конце помещения, полный решимости Грэхам направился к ней. Ручка опустилась, старый механизм щелкнул и дверь с противным скрипом отъехала в сторону. Солдат хотел уже было войти, но замешкался, его боковое зрение уловило некий силуэт в углу псевдо гостиной, и только он понял, что предметом его внимания стал лишь очередной сломанный стул, как прямо над ухом что-то просвистело и, скользнув по кольчуге, прикрывающей плече воина, с глухим ударом врезалась в полуоткрытую дверь. Реакция Грэхама последовала незамедлительно, ударом ноги он сшиб напавшего да так, что тот отлетел к стене и упал на пол, по пути опрокинув несколько непонятных предметов. Небольшой меч, который секунду назад проскользнул по плечу, со звоном упал к ногам солдата. Грэхам с клинком наготове переступил порог очередной и последней комнаты в этом доме и увидел лежащее у противоположенной стены тело мужчины. В блестевших на лунном свете глазах неизвестного, не мигая уставившихся на незваного гостя, отражался страх и безумие. В минутной паузе Грэхаму выдалась возможность окинуть взглядом помещение. В отличие от всех остальных, эта комната была битком набита всем, чем только можно было ее заполнить. Здесь были и большие сундуки, и несколько шкафов, стол, куча какого-то тряпья и еще многое, многое и многое. В углу стояла небольшая кровать, на которой, как с отвращением заметил Грэхам, что-то шевелилось… или кто-то.
- Ты кто такой, что тебе нужно? – прохрипел лежащий на полу.
- В твоем доме есть то, что тебе не принадлежит, - ровно ответил бывший солдат, игнорируя первую часть вопроса, - и я пришел это забрать.
- Я знал! Я знал, что кто-то когда-нибудь придет за шкатулкой, но ты не получишь ее! Маги найдут способ избавиться от болезни, и тогда мы с моей женой заживем совсем по-другому, на то, что находится в ней! – на губах человека п |
| |
| |
|
|
Дата: Суббота, 08.12.2007, 02:49 | Сообщение # 2 |
|
Стихийное существо
Сообщений: 580
Награды:
Отсутствует в Театре |
Выбежав из дома он, уже не таясь, бегом направился к баррикадам, туда, где несколько часов назад оставил свою сумку. Он не слышал ничего, не позволял свист ветра в ушах. Кажется несколько раз за ним кто-то гнался, или это всего лишь разыгралось его воображение, подстегнутое пережитым. Но тем не менее бег наперегонки со страхом закончился, и бывший солдат остановился у нагромождения разбитых ящиков, набитых землей мешков и сломанных телег. Аккуратно преодолев препятствие, Грэхам разыскал свои припрятанные вещи. Переодевшись в чистое белье и выкинув старое вместе с кольчугой, к которой, как не печально, вступала в контакт с наверняка зараженным мечем, он положил свою находку в теперь уже опустевшую котомку и тенью направился в условное место.
- Здесь есть кто-нибудь? - негромко осведомился Грэхам, входя в уже знакомый переулок.
- Да, - раздался голос из темноты, за которым показался и его обладатель, - я ждал тебя, как и говорил. Ты принес шкатулку?
- Она у меня с собой, - поднимая сумку ответил тот, - но ты ее не получишь до тех пор, пока в моем кармане не окажется обещанное тобой вознаграждение.
- Конечно, - Шед должно быть улыбался, но в темноте разглядеть не удалось, - вот она.
Мужчина хлопнул в ладоши, и из тени вынырнули еще два силуэта. Не успел Грэхам среагировать, как ударом в живот и подсечкой он был сбит с ног, упав лицом в пыль. Тут же на своей спине он почувствовал тяжесть, а горла коснулась холодная заточенная сталь меча.
- Эта конская моча, зовущаяся пивом, окончательно затуманила тебе мозги. Неужели ты всерьез подумал, что я хоть что-то отдам какому-то вонючему пропойце? Твоей наградой будет быстрая смерть, быстрая и по возможности безболезненная, - в воздухе раздался смешок.
- Ах ты лживая скотина! – Грэхам попытался было дернуться но острие меча быстро поумерило его пыл.
- Все мы выживаем, как можем, - пожала плечами тень Шеда.
В это время из за бочки, стоявшей неподалеку, появилась пара кроваво-красных глаз-бусинок. Большая серая крыса, увидев лежащего человека, не постеснялась выбраться из своего укрытия и полакомиться свежим мясом. Из-за эпидемии эти вредоносные существа, видимо, совсем забыли о страхе и думали, хотя вряд ли они вообще могли это делать, что теперь любой свалившийся наземь человек – легкая добыча. Чувствуя себя вполне комфортно толстая крыса неспеша, будто вразвалочку, подошла к Грэхаму и деловито принялась грызть его плече прямо через одежду.
- А-а-а!! У берите ее от меня! Уберите!! – не своим голосом заорал бывший солдат.
- Убей ее, - нервно бросил Шед скрутившему Грэхама мужчине, - а то, не дай бог, суда нагрянет патруль.
Лежащий на земле почувствовал, как меч, приставленный к его горлу, исчез, а через мгновение с хрустом проткнул обнаглевшую крысу.
- Ладно, кончай его, а мы пока наведаемся к его жене, - отдавал приказания Шед все тому же человеку, - я не могу допустить, чтобы такая куча золота… моего золота оказалась в руках у какой-то оборванки.
От услышанного у Грэхама просто взорвалось нутро, охваченное огнем ярости и отчаяния. Чувствуя, что меча у его горла все еще нет, он извернулся, словно угорь и, схватив не ожидавшего такого поворота событий человека за руку, в которой находился клинок с еще наколотой на него крысой, направил ее в нужном себе направлении. Свистнув в воздухе заточенная сталь рассекла горло удерживающего, хватка ослабла и Грэхам, не теряя времени, метнул оказавшееся в руках оружие в спину второго уходящего приспешника Шеда. Тот с тихим стоном, проткнутый насквозь, осел на землю и больше не шевелился. Заказчик от увиденного просто остолбенел, страх или быть может что-то другое просто сковало все его движения, он даже перестал моргать. Несмотря на темноту можно было разглядеть его мертвецки-белое лицо. Какой уже раз за эту ночь вокруг Грэхама воцарилась полная тишина, изредка прерываемая шевелениями и бульканьем человека с разрезанным горлом, но вскоре пропали и эти звуки.
- Ну что, - прохрипел бывший солдат, подходя к замершему Шеду, - вот теперь мы снова одни. Не нужно было упоминать мою жену, может быть тогда у вас все бы и получилось.
Грэхам подошел вплотную к стоящему напротив человеку и, схватив за пояс, почувствовал ножны с покоящимся в них кинжалом.
- А я, - добавил он, пожимая плечами, - просто выживаю, как могу.
Со звоном вылетел кинжал, принадлежавший Шеду, но оказался он не в его руке.
- Выживаю, как могу, - тихо повторил солдат и вонзил красующийся в его руке клинок в тело обманщика.
Сделав последний вздох тот повалился на землю. Забрав сумку со шкатулкой, а так же все деньги, которые он вытащил у обездвиженных тел, Грэхам направился домой, а на востоке, между тем, занималась заря…
Дверь тихо скрипнула и воин оказался в своем скромном жилище. Тихо посапывали спящие дети, спала и Мейла. Не став их тревожить Грэхам запалил лучину и выложил на стол прекрасное гномье изделие, следом на столешнице оказался и необычного вида ключ. Затаив дыхание мужчина вставил металлический предмет в замочную скважину и провернул. Негромко щелкнув, запоры разъехались в разные стороны и крышка, до селе плотно прижатая к основанию, приоткрылась. Грэхам открыл шкатулку, и желтый свет лучины осветил ее содержимое: небольшой сверток пожелтевшей бумаги, перевязанной веревочкой с имперской печатью, еще одну помятую бумажку и туго набитый кошелек, в котором покоились полновесные золотые имперские монеты. За несколько таких можно было купить любую таверну в этом городе. Оставив несомненно важный документ на потом Грэхам развернул помятый сверток, на котором каллиграфическим, но потертым почерком было написано:
***
Привет тебе, Бриго!
Это последнее письмо, которое я пишу тебе. Дальнейшая наша переписка слишком рискованна, эти ищейки подобрались ко мне слишком близко. Ты уже должен был получить весьма элегантного вида шкатулку, я поясню, что тебя ожидает в ней. Там находится имперская грамота, которая дает право предъявившему ее получить любые земли на усмотрение Короля. Таких грамот всего двенадцать, так что тебе очень крупно повезло, отныне ты не будешь нуждаться ни в чем. Там же ты найдешь и имперское золото, это тебе на приличную одежду, путь в столицу, а так же на взятки, чтобы тебя скорее пропустили к Его Величеству. Я считаю, что исполнил свое обещание, на этом наше сотрудничество прерывается.
Удачи тебе!
И.К.
P.S.
Ключ к шкатулке прилагается.
***
С каждой прочитанной буквой лицо Грэхама сияло все сильнее и сильнее, но внезапно все настроение улетучилось, на смену радости пришел страх, да такой, равных по силе которому мужчина еще не испытывал. Медленно он покосился на укушенное крысой плече и с ужасом заметил на покрасневшей ране свою руку, расчесывающую до крови воспаление. Он попытался убрать кисть с забившимися под ноготь частичками кожи от укуса, но зуд не позволил сделать это надолго. С глаз мужчины скатилась слеза, затем еще одна и еще, и еще, и еще. Дрожащими руками он взял кусочек чистой бумаги, каким-то чудом оказавшейся на столе и, окунув перо в чернила переписал прочитанное им ранее письмо, но только уже от своего имени и с некоторыми добавлениями. Смяв оригинал и сунув за пазуху Грэхам медленно вышел из дома.
На улице уже немного просветлело, но бывший солдат не замечал этого. Он плакал, плакал так, как еще не ни разу в своей жизни. Ему было жаль детей, жену, он не хотел, чтобы они страдали из-за его кончины. Но больше всего Грэхаму было жаль себя. Он не хотел расставаться с жизнью тогда, когда в ней появилась возможность жить так, как и не мечтали многие из живущих. Он хотел наблюдать, как растут его сыновья, как оправляется от паутины безденежья его жена, но видимо не судьба…
Грэхам шел по еще пустынным улицам, не замечая, как рука терзает раненое плече, с которого на землю уже начали стекать струйки крови. Когда поток слез иссяк, а в душе не было ничего, кроме пустоты, солдат нашел в себе силы оглядеться. Он доверился ногам, а они вывели его к баррикадам, неизвестно, каким чудом миновав охранников. Неожиданно в голову пришло понимание того, что он не хочет умирать так, как умирали те несчастные, которых он видел в закрытой зоне. Где-то невдалеке послышался топот, и из-за угла показалось несколько вооруженных людей.
- Да будет проклят Олденуиль, - заорал он...
Солдаты молча вскинули луки и наложили стрелы на тетиву…
- … да будет проклята Империя…
Заскрипела растягиваемая древесина…
- … да будут проклята ее армия!
Сорвавшиеся стрелы со свистом разрезали воздух.
Поверженное тело упало в пыль, в ушах барабанил только замедляющийся ритм сердца. Внезапно мужчине вспомнились последние строки из его послания жене: «Прости меня за все, за все те муки, которые я причинял тебе. Вот цена, которую я плачу за твои страдания, за твою любовь ко мне». Грэхам повернул голову и увидел, как красные пуговки-глаза смотрят на него из кучи отбросов. «Олухи, они так и не смогли воспрепятствовать распространению болезни», - была его последняя мысль. Потом в ушах стихло. А между тем утро уже полностью вступило в свои права… (Полотно перенесено из Зала летописцев на Hommportal.ru) |
| |
| |
Посетители дня:
ПОЛКА ДЛЯ ЗАПИСОК:
|
