Разлетается по ветру пыль,
Измождённым глазам дав покой.
Впереди ещё тысяча миль,
Пропустить не дано ни одной.

Растекается жар из сердец,
Раскаляя стеклянную соль -
Будет ярок хрустальный дворец,
Будет крепким фундаментом боль.

Мы секунды не будем считать,
Наша сила - искра вне времён.
Нашей кровью удобно писать,
Придавая картинам объём.

Жёлтый месяц пускается в пляс,
И ликующе звёзды глядят,
Как, изъеденный сотнями язв,
Оседает на землю закат.

Капля крови - на стрелке часов:
Я ступаю по кромке стальной.
Знаю, кто-то крадётся за мной -
Но не слышу чужих голосов.

Ночь и холод скрепили союз,
Тени сдвинулись, землю дробя...
Я не знаю врага - и боюсь,
Обернувшись, увидеть себя.

Звездопад переходит в метель:
Ликованье - лишь миг пред судьбой,
И клубком белой пыли осел
Феникс, вновь обретая покой.

Капля в сердце - всё выпил закат,
Пляшут тени, почувствовав страх,
И от шёпота ноги дрожат,
Тонкой ниточкой небо в руках.

Обернуться нельзя без лица,
Зеркала отвергают меня.
Лишь вдали продолжает мерцать
Чёрным пламенем свет без огня.

Наглотавшись золы и угля
В вакханалии звёздных дождей,
В одночасье покрылась земля
Ядовитою порослью змей.

Смертоносная вьётся лоза,
Давит горло живое кольцо,
Словно маску, сдирает лицо
Из глазниц выедая глаза.

Чёрным ядом наполню ладонь.
Обжигает хмельная струя...
Но я рада, что боль и огонь,
Как и я, лишены бытия.

Я дрейфую сквозь белый туман,
Измеряя длину пустоты.
Тонким белым пером белый стан
В белый танец пущу скозь цветы.

Позади мой огонь всё горит,
Впереди бьётся сердце об лёд,
Словно белка, по кругу бежит,
Чёрный яд превращая в компот.

Несравненный букет изо снов,
Тихих слов, оглушительных дум
Над ковром белоснежных цветов
Воскресит мой измученный ум.

Реки времени движутся вспять...
Будь со мной! Никуда не спеши,
Ведь свободы уже не отнять
У молитвенно ясной души.

Лучезарные своды дворца...
Это больше, чем можно терпеть!
И восторг обжигает, как плеть,
Не привыкшие к счастью сердца.

Словно лилия, в пальцах богов
Лепестки распускает огонь...
Будь со мною в оазисе снов
И желанья мои узаконь!

По спирали несутся слова,
Потерявшие форму и суть.
Начинает болеть голова,
Капли боли роняя на грудь.

Белоснежный сорвав лепесток,
От внезапной замру черноты.
Вот таков он - священный цветок
Ненаглядной, заветной мечты.

В моём небе искрится мираж,
Проводник из Ничто в Никуда,
Не родившись, уж гибнет витраж,
Вспоминая былые года.

Томный взор, обольстительный жест,
Сладкой слабостью сменится дрожь.
Сны таят океаны блаженств,
Но не ведаешь, что обретёшь.

Так не верь в поцелуи мои
И притворный и приторный стон:
Губ раскроется нежный бутон,
Чтобы выпустить жало змеи!

Позабудешь ли истинный свет
Ради радости, длящейся миг?
Я не слышу, но знаю ответ:
Сон - единственный твой проводник.

Три столетья без солнца и звёзд,
Без мечты, без борьбы я проспал.
Оградив своё сердце от слёз,
В новый плен, как котёнок, попал.

Я не верю себе и судьбе,
Не погасит твой яд мою кровь.
Словно чай мне твой яд. Я тебе
Благодарен за ярмарку снов.

Я на ней для себя отыскал
Колокольчик из юной росы.
Перезвон его ласковый стал
Провозвестником вечной весны.

Тёплый луч - поцелуй из окна,
Осязаем и неоспорим:
Это явь - послесловие сна.
Тает лёд и смывается грим.

Драма сыграна, роль позабудь.
Боль - останется как сувенир.
А вокруг рассыпается мир,
Обнажая предвечную суть.

Пусть под кожей сохранней душа,
Но оставила память тавро.
...Кровь и яд на палитре смешав,
Я рисую любовь и добро.

Стрелы веры острели верней,
Чем восход расплетал в нить закат.
Мы не звери - мы пламя во тьме,
Мы устали свой камень толкать.

Мы оставили роль за стеклом,
Среди фотоальбомов и книг,
Мы мечтали когда-то о том,
Что нашли в один трепетный миг.

Со стены стряхнув розовых змей,
Дам безумию тихо вздремнуть.
Я ведь знаю, что солнце сильней
Обжигающих мысленных пут.

Не увидеть обыденных лиц:
Зеркала непривычно пусты.
Тихий трепет слетел со страниц
Непрочитанной чьей-то мечты:

...Верю, в ветреном вальсе весной
Небосвод облетят облака,
И на облаке два каблука
Чёткий след отпечатают мой!...

Словно книгу, листаю костёр,
Ветхой веточкой свет теребя.
И страданье струится из пор:
Я с трудом вспоминаю себя.

По канату полжизни пройти,
Тронуть пальцем угли под ногой,
Рисовать на обоях мечты,
Истерично смеясь над собой.

Одну мантру семь раз повторить,
Подивиться её простоте,
Отвернуться и вмиг позабыть,
Скорчить рожу немой пустоте.

Всё продумать за всех наперёд,
Насладиться коктейлем из слов...
Сделав в точности наоборот,
По окружности двигаться вновь.

Смерть сквозит из нелатаных дыр.
Так мучительно в небо врастать,
Оплетая корнями свой мир -
И пытаясь его удержать.

Только гибель нельзя превозмочь.
Стынет в горле подавленный крик -
И болезненно вырванный миг,
Грубо скомканный, катится прочь...

...Что объятья некрепки - прости,
Ты же знаешь, в тебя, мой жених,
Я б хотела всем телом врасти -
Чтобы только оставить в живых.

Как удавка внезапная мысль,
Апокалипсис в сердце горит.
Как страшна невозможная быль,
Когда мир бесполезно винить!

Прислонившись к стене, я стою,
Лихорадочно щупаю пульс.
Задержавшись на самом краю,
Неслучившейся боли боюсь.

Пальцы чертят на воздухе крест,
Голова - словно пёс из воды.
Я так счастлив, что всё ещё есть!
Я затру этих мыслей следы...

Грязь дорог, в серебре города,
Небо слепо, и полдень белёс.
Обещайте вернуться сюда -
Если время просохнет от слёз.

Так беспомощен страх за других...
Я спряду его в тонкую нить.
Обещайте меня не винить,
Если нить оборвётся, как стих.

Боль сложить, о другом ворожить -
Эту роскошь себе разрешу.
Обещайте меня пережить,
Ни о чём больше вас не прошу.

Мы так часто кричим в небеса:
Просто так, за себя... за других -
Торопясь себя в пламя бросать,
Об одном забывая на миг.

Они тоже туда же кричат,
В то же пламя бросаясь для нас.
И никто не хотел умирать,
Как и жить за другого хоть час.

Кто-то первый, а кто-то второй.
Первым - плохо, вторым же - кошмар.
Почему ж только в сказках порой
В один час можно принять сей дар?

Повинуясь свободным ветрам,
Горизонт разольётся волной
И вплотную приблизится к нам -
И сомкнётся у нас за спиной.

Зыбкий трепет опущенных век -
Это свет полоснул по лицу.
Так смахни золотую пыльцу,
Кинься в омут космических рек.

Млечный путь... По его волокну
Мы с тобой ускользнём в пустоту.
Быстрым взглядом следы зачеркну,
Навсегда уходя за черту.

На экскурсию в вечность уйти,
Зачерпнуть из безбрежных пустот...
Чем не повод для новой мечты?
Будет сладким сквозь бездну полёт.

Без оков, налегке, две души
Прочертят в небе слово "покой".
Буквы "О", как стежками, прошив,
Улетят... Мир зовя за собой.

...Не забудь! Мы вернёмся вдвоём.
Не тони в этой вечной смоле,
Не так просто потом от неё
Отмываться на грешной Земле.

Небольшое вступление.

Говорю сразу, что эта дуэль мне не понравилась. Как я уже говорил Никколо во время нашей прогулки около Новодевичьего монастыря, она вышла ровной, словно линия пульса у покойника. Это не дуэль, это дуэт, и в дуэте есть своя прелесть. Только вот две буковки - "v" и "s" - слегка мешаются. Может, они означают не "versus", а что-то другое? Вносит свою лепту и исключительное созвучие стихов. Это не просто дуэт, это пение в унисон. Для меня остаётся загадкой, почему ни один из пев... дуэлянтов не решил продемонстрировать своё умение писать не только трёхстопным дактилем, но и, скажем, пятистопным ямбом, и не только перекрещивать рифмы, но и замыкать их, и писать белым стихом, или сделать выпад сонетом. Если бы не выбивающаяся из общего строя средняя строфа Еленны, было б совсем тяжко.
Когда я перечитываю нашу с Никколо дуэль, у меня возникает действительное впечатление боя, несмотря на то, что моё довольно нескладное стихосложение изрядно его портило. Когда я читаю дуэль Еленны и Кириньяля, мне представляется пара, которая плывёт по каналам Венеции в чистую лунную ночь и поёт грустную и протяжную песню.

Теперь - собственно судейство.

Здесь у меня возникают затруднения, поскольку, во-первых, ни один из дуэлянтов не пытался как-то перебороть другого (во всяком случае, не создалось такого впечатления), а во-вторых - я не силён в символизме, и в этих таинственных и текучих образах просто тону, как в большой-большой набитой пухом подушке или растворяюсь, как сахар в чае. Поэтому если кому-то мои доводы покажутся неубедительными - прошу прощения.
Поскольку как дуэль вот это совместное творчество я оценивать не могу, буду оценивать как дуэт. Образы не сталкивались, один не пытался пересилить другого. Я просто оценю мастерство каждого, раз борьбы как таковой не вышло.
Да, насчёт образов. Несмотря на то, что они так и не столкнулись, могу сказать, что образы Еленны мне импонируют больше. Они более распространены, чем образы Кириньяля, и если Еленна отводит каждому по строфе, Кириньяль жалует с барского плеча целую строчку ;-) "Эффект Кириньяля" - это такой "эффект телеграфа". Я получаю набор телеграмм от разных отправителей, после чего раскладываю их перед собой и пытаюсь понять, какая связь между ними, чаще всего приходя к выводу, что никакой. Кириньяль, несомненно, великий художник. Но картины Джексона Поллока лично мне не по нутру - я в них вижу не более, чем случайные мазки ;-) Отрывочность образов мешает их восприятию. Это несомненный -1. Образы Еленны действительно вызывают яркие картины, а строфы сочетаются в единый сюжет. Это несомненный +1.
В технической части, несомненно, хороши оба, и выделять кого-то одного было бы несправедливо. Обоим - +1 ;-) Однако не менее несправедливо было бы не сказать, небольшим опережением здесь опять лидирует Еленна: её стих - это летняя река, плавно и легко текущая, а стих Дюка - это зимне-весенняя река: она скована, а если и оттаивает - в ней всё равно встречаются льдинки. Отрывочность здесь тоже играет свою роль.
Сюжеты... Как я уже говорил, мне очень сложно воспринимать символистичные стихи, для меня большая проблема уловить их мысль. Скорчу из себя умного и скажу, что мне ближе акмеизм ;-) Чисто интуитивно мне кажется, что в стихах Дюка запрятан довольно глубокий смысл, который, однако, будет ясен только ему - как и всякому поэту-символисту. С точки зрения символизма дюковы стихи лучше, поскольку менее очевидны. Стихи Еленны ещё что-то держит за ноги. Клетка открыта, но птаха только рассчитывает вылететь из неё, а у Кириньяля птица уже парит вокруг своей клетки (правда, не удаляясь от неё). Поэтому за сюжет Дюк получает +1, а Еленна - +0.5.

Критериев можно было бы привести ещё много, но, я думаю, пока хватит и таких - техника, образность, сюжет. И так всякий, в том числе, не сомневаюсь, и сам дуэт, видит, чьё мастерство здесь выше. У меня, как можно подсчитать, это нашло такой числовой эквивалент:

Elenna: 2.5
Kirinyale: 1.5

Свой голос я отдаю за Еленну.

P.S. Перечитал своё сообщение - удивился, какой резкий критик во мне проснулся. Надеюсь никого не обидеть. Если кто-то не согласен с тем, что я написал выше, - дайте знать. Поговорим :-)

Кое-какие заметки, которые вряд ли можно считать образчиком квалифицированного судейства.

1. Перегруженность текста символами и у Кириняри-сана, и у Одзё-сан. Чтобы осмыслить каждый, необходимо строки медленно смаковать. В то время как размер предполагает не самую слабую динамику. Противоречие.

2. Поначалу ощущается размытость образов. Стороннему (не автору) текст может показаться странным, непонятным. Примерно с середины недостаток пропадает.

3. По технике придраться почти не к чему. Всё же отмечу, что у Кириняри-сана слог полегче.

4. Сложно оценивать образность текста, т.к. у каждого свои субъективные критерии, порой с трудом поддающиеся формулировке. Небольшое предпочтение опять отдам Кириняри-сану. Его язык вычурнее и, в то же время, доступнее. Для меня - критерий.

5. У Одзё-сан невооружённым взглядом заметны повторы. В целом, излишняя увлечённость одним образом. Возможно, таков замысел, но мне не понравилось.

6. Кириняри-сан, "компот" меня убил наповал. Так нельзя!

7. Всё в целом неплохо сочетается как совместное творчество. Вопрос в том, должна ли дуэль всегда предполагать борьбу. Чем хуже партнёрство? Гоменасай, я человек в Гильдии новый, принципы дуэли с молоком ещё не впитались

8. Если определять лучший выпад, то отдам предпочтение фрагменту Одзё-сан от 21:33:34 2007-03-19. Ярче всех отозвалось внутри после прочтения.

9. Резюмирую: победа за Кириняри-саном с небольшим перевесом. Если кого интересуют циферки, то 2,5:2,0.

10. ННЛ и спасибо за чтиво.

"Silver Lynx написал:
Для меня остаётся загадкой, почему ни один из пев... дуэлянтов не решил продемонстрировать своё умение писать не только трёхстопным дактилем, но и, скажем, пятистопным ямбом, и не только перекрещивать рифмы, но и замыкать их, и писать белым стихом, или сделать выпад сонетом."

По-моему, это всё-таки анапест.
Умение писать ямбом мы обязательно продемонтрируем!

Я хочу сказать, что в этой дуэли участники показали не просто мастерство, а великое мастерство. Почти каждый из стихов, - это шедевр. Елена и Златопламенный похожи, как две капли воды, их произведения переплетаются как две нити, - лазурно- голубая и огненно-красная. В их стихах, нет характерного для этих мест «действия», в их стихах, есть образы и мысль, выраженная лаконично и иногда загадочно. Они словно вместе идут по дороге, не как соперники и дуэлянты, а как союзники и товарищи. Я, почему то вспомнила турнир «Меч на двоих» и ухмыльнулась. Вот где можно увидеть настоящее товарищество – даже не в прозе, а в стихах. Я не буду именно сейчас обсуждать их технику, в целом – она великолепна. Эту дуэль надо сохранить, как эталон.
Интересно можно ли добавить сюда ложку дёгтя? По идеи её можно добавить куда угодно и сделать это может любой судья. Но я постараюсь быть объективной, и не буду попусту портить до того вкусный мёд, положить в который ложку с дёгтем было бы варварством. Но судить буду очень строго. Буду даже оценивать «насколько понравилось» (оцениваю по десятибалльной шкале)
1. Елена.
«путь открыт королевской чете» - конечно, догадываешься, о чём речь, но далеко не сразу. Это и минус и плюс. Минус – то, что догадываешься не сразу. Плюс, - когда догадываешься, сразу всё представляешь и буквально тонешь в образах.
Остальные образы чудесны.
По технике. Конечно, это стихотворение не идеально (где равно количество слогов и вообще всё равно), но для Портала и Гильдии это – опять же эталон. (Я не рассматриваю рифму, так как в такой дуэли она и есть и должна быть).
Балл – 8 баллов
2. Kirinyale.
У Елены образы поярче, а здесь они наоборот потуманнее. «Мысля» присутствует, в прочем, так же как и у Елены. Вооружившись лупой, я прочитала стихотворение и слегка спотыкнулась во второй строке последнего четверостишья. Наверное, случайно, но, спотыкнувшись один раз, я точно не спотыкнусь в другой.
Балл – 6 баллов
3. Елена
«И настиг реализм нас»… Страшно и красиво. В русском языке нет слова, которым можно назвать страшную красоту, а если, и есть, то я его так сразу не подберу. Это стихотворение – страшно-красивое.
Техника – хороша.
Балл – 6 баллов
4. Kirinyale.
Вот это стихотворение мне по душе, хоть иногда образы и сравнения через, чур запутаны для моего примитивного ума. Красиво и немного отдают демонизмом, вспоминается японское аниме «Шагающий замок Хаула».
Рифма «лица» и «мерцать» не привычна, и оригинальна.
Балл – 6 баллов
5. Елена
Так, пожалуй и действительно «сдавить горло» можно. Витраж – чувство. Опять же очень реалистично, как будто находишься в городской пробке, а тебя сдавливают высокие корпуса камазов, окруживших маленькие Жигули.
Балл – 7 баллов
6. Kirinyale.
Опять же очень красиво и на этот раз образно. Я представила, как вы дрейфуете через белый туман, и улыбнулась. Отдаёт чем-то саксонским, а слово «изо» не портит впечатление, а как раз его усиливает.
Балл – 8 баллов
7. Елена
Очень красиво. Правда. Даже, разбирать технику не хочется, так как в таком, стихотворение упомянуть о ней было бы, - абсурдным. Я считаю это лучшим стихотворением в данной дуэли.
Балл – 10 баллов
8. Действительно вначале витраж, чуть не погиб, а потом, всё-таки выжив немного «попортился». Это не Витраж не о чём, это опять же «глубокосмысловой« Витраж. Он мне не очень понравился.
Балл – 5 баллов
9. Не умею я, как некоторые судить. Чётко и сухо. Всегда вначале иду с молотком, а потом с платком. Хорошее и оригинальное начало стихотворения, немного омрачает его столь скорый конец. )))) А жаль, я хотела всё до конца досмотреть. Но вероятно так было задумано.
Балл – 6 баллов
10. Также очень красиво. На этот раз ожерелье стиха не обрывочно, в нём хватает всех жемчужин, что переливаются при лунном свете и радуют глаз. Есть всё – философия и образность. Красота… кто понимает.
Балл – 9 баллов
11. Стихотворение – мысль, почему-то всё очень ярко представляется, хоть не каких особенных описаний здесь нет. Главная мысль в последних строчках.
Балл – 8 баллов
12. Тут техника рифм меня чуть не сдёрнула со стула. Очень удивилась, перечитала ещё раз. Нет, здесь с этим экспериментировать лучше не надо было. А так хороший Витраж с неудачной рифмой.
Балл – 6 баллов
13. Ой, ой, ой! Как мы набираем обороты. Как бы сейчас мой счетовод очков не сломался. )) Очень красивое описание, особенно «каблуки» - оригинально. Я почему-то представила дорогу в степи, небо с редкими не причёсанными тучами….хотя этого в стихотворении и нет.
Балл – 9 баллов
14. Чёткое и задумчивое стихотворение, во все не хаотичное и не понятное, как было раньше. Смело ставлю твёрдую четвёрку, а точнее…
Балл – 9 баллов
15. Очень сильно. Достойный ответ, Дюку. )))) Описывает чувства невесты молодого гангстера из Чикаго. И хочется и страшно.
Балл – 9 баллов
16. Всё испортил «апокалипсис» вспомнила «клинок Армагедонна» и всё. Пропал настрой на стихотворение. Хотя оно и хорошее, поэтому отбросив предрассудки ставлю…
Балл – 9 баллов
17. Да, тут и начался дуэт. Красота, намечается ничья. Стихотворение богато образами, да что говорить всё замечательно. Но что-то в нём есть такое, что ставит его по сравнению с другими стихами на отметку ниже.
Балл – 7 баллов
18. Хм, это похоже на философствования школьников. И они мне не очень понравились к сожалению. Не понятно, кто кому и когда говорит, в самом начале, после второго прочтения, конечно, понимаешь, но… эх…
Да и смущает глагольная рифма, я конечно не против, но очень уж она такая броская.
Балл – 5 баллов
19. Елена решила посетить степь. Провести ночь под открытым небом, увидеть «Небесную дорогу» именуемую Млечный путь. Спасибо ей за это. Это достойное завершение дуэли с её стороны. Наверное обо мне и Артаксане вспомнила. )))
Балл – 9 баллов
20. А это лучшее стихотворения Златопламенного. В нём есть всё, как и в лучшем Витраже Елены. Хороший эпилог. И мне кажется, что итог тоже будет хорош.
Балл – 10 баллов

И так если я негде не ошиблась. Самый приятный момент.

Елена – 80 баллов
Златопламенный – 81 балл

Мой вердикт - Ничья

Почему? У Златопламенного встречаются ошибки и многие его стихи через чур запутаны и не понятны простой студентке. У Елены ситуация иная – много описаний… да что говрить у неё всё зависит от вкуса читателя. Мой вердикт ничья, даже если я не правильно сосчитала свои баллы.
У Патриарха – цепочка от крестика спуталась в клубок и её не вежливо принести в церковь.
У Мастера Елены – цепочка очень красива и ровна, но на ней не висит крестика. Иногда есть, а иногда его просто не видно за красотой цепочки.

Эх, хотела было извениться за критику, но потом подумала зачем? Я же судья? Поэтому я хочу сказать, что дуэлянты молодцы, даже больше чем молодцы. Конечно, да без конечно! Разве это не здорово? Не здорово, что в нашей гильдии есть два настоящий, нет не мастера, слово "мастер" заняли многие. Два настоящих Патриарха!

Я считаю Елену - Патрирхом, так как в целом по их совместной работе со Златопламенным, её вклад в в эту дуэль привосходит его вклад.

"Elenna написал:
По-моему, это всё-таки анапест."

Пересчитал. Действительно. Напутал с первым слогом. Анапест. Четырёхстопный :-)

"Elenna написал:
Умение писать ямбом мы обязательно продемонтрируем ;)"

Намечается новый дуэт? :-)

Я стоял в полной темноте, прижавшись спиною к двери, будто она была моей последней связкой с жизнью. Связкой, которая пропадёт, стоит отойти хоть на шаг. Я стоял и сжимал в руке двадцать листов пергамента, исписанного размашистым почерком Времени. Шестьдесят строф о смерти и небытие. Двести сорок строк ровного трёхстопного анапеста. Дуэль мастера Еленны и второго патриарха Кириньяля.
Я стоял в полной темноте и ждал. Зал окутывал меня слепящим мраком и оглушительно смеялся в лицо тишиной. Зал, носящий гордое имя – Квинтэссенция. Зал, в котором я никогда раньше не был. Однако по чужим рассказам знал, что по форме он наиболее схож с куриным яйцом, имеет сорок пять шагов в длину и пятнадцать – в поперечнике в самой широкой своей части. Если до конца следовать аналогии с яйцом, стоит упомянуть, что я стоял сейчас в остром его конце. И знал, что шагов через тридцать помещение делит длинный низкий стол. Что за столом – четыре высоких кресла. И что по другую сторону от стола – четыре двери, через которые с минуты на минуту должны были войти стойхеархи – люди, мнящие себя повелителями сил природы и, возможно, имеющие на это право.
Первым появился пирарх Иньяс Саламандра – высокий и тощий холерик. Он вошёл, держа в руке старую керосиновую коптилку – неказистый, но всё-таки источник света. Подрагивающее пламя разгоняло тьму, и та, прячась за стол, кресла и мою спину, жалась к стенам уродливыми тенями. Приплясывая от негодования и нетерпения, тени корчили огню рожи, но выйти из укрытий боялись. Иньяс коротко кивнул мне и занял своё место за столом.
Надо сказать, что с ним я был знаком, пускай и весьма коротко. Смешно сказать, но мы вместе сплавлялись по горной реке в Норвегии. Он был весьма увлекающимся человеком: быстро загорался новыми идеями, однако столь же быстро терял к ним интерес. Кроме того, он был поэтом, но, по его же словам, не мог написать сколько-нибудь долгое произведение без внешней подпитки.
Следом за Иньясом в зале появился Терренсио Ньомо – геарх, приземистый и тучный бородач с ничего не выражающим лицом флегматика. Грузно ступая, он дошёл до стола и сел по правую руку от Саламандры. О Ньомо мне было известно не так уж много. Он любил во всём основательность, был немногословен, как правило, спокоен – и встреться ему по дороге огнедышащий дракон о двенадцати головах, он бы и бровью не повёл. Во всяком случае, если верить эпиграмме, сочинённой на него Иньясом.
Третьей вошла женщина. Её движения отличались неторопливой плавностью, но в глазах читались какие-то неведомые мне переживания. По одеждам цвета морской волны я догадался, что она гидрарх, но больше ничего о ней не знал. Её звучное, но несколько странное имя – Аквитания Андин – я выяснил уже позже. Даже после слушания. Потому что прочие обращались к ней не иначе как «госпожа гидрарх». Прошествовав, она заняла кресло по левую руку от Саламандры. Я подивился столь странному соседству, но постарался не подать виду.
Последним вошёл аэрарх Эйрик фон Сюльфе – мой старинный приятель, кутила и балагур. Жизнерадостное и активный, он с лёгкостью переходил от одной темы к другой, смакуя слова и выражения и не заботясь, куда нить повествования поведёт его в дальнейшем. Если, разговаривая с Иньясом, пыл собеседника нужно было постоянно поддерживать, то с Эйриком всё было куда проще. Он мог говорить часами, слушая себя самого.
С Эйриком судьба свела меня в Копенгагене. Мы познакомились за фриштыком в недорогом кафе неподалёку от района Кристиании – оплота фривольных нравов. Это был мой первый визит в датскую столицу, и когда мой новый знакомец предложил мне обзорную по городу, я с радостью согласился. Но выбранный маршрут удивил меня. Вместо того чтобы показать мне королевский дворец и печальную Русалочку, фон Сюльфе устроил экскурсию по притонам и злачным местам, где позволял себе ветрено и беспечно заигрывать с девицами, начисто забывая о моём присутствии. Но когда, приземлившись за одним из столиков в каком-то прокуренном кабаке, мы завели разговор о литературе, он продемонстрировал глубокое знание отдалённейших её уголков.
Как только фон Сюльфе занял своё место рядом с госпожой Андин, слушание началось. Всё проходило весьма однообразно. Ньомо, отобравший у меня пергаменты в самом начале, зачитывал их один за другим, выслушивал мнения товарищей и изредка вставлял что-то сам. Приоритеты стойхеархов я понял почти сразу. Сам Ньомо не видел или не хотел видеть ничего дальше слов и знаков препинания. Иньяс вспыхивал на особо удачных и неожиданных строчках, отпуская какое-нибудь замечание вроде «потрясающе!», «каково сказано!», «свежо!» – которые без труда можно было разделить по нехитрой шкале эмоциональности. Оценка Аквитании строилась на гармоничности и благозвучии, ритме и рифме. И если эти трое ограничивались одним-двумя предложениями, то Эйрик предпочитал велеречиво рассуждать о смысле, и я думаю, что если бы не регламент и постоянные напоминания Ньомо, слушание затянулось бы на неделю.
Моей же скромной обязанностью было стоять и записывать замечания благородных судей. Надо сказать, что записывать что-то стоя – занятие неблагодарное и изнурительное. В особенности, когда все остальные в помещении сидят. И иногда я позволял пальцам предаваться лени, а сам погружался в сладостные мысли о несправедливости мирового порядка, упуская ценные замечания благородной коллегии.
За всё слушание геарх не сказал о стихах ни одного доброго слова. Впрочем, он и дурные замечания делал редко. Один раз он придрался к какой-то запятой, поставленной не там и не так, а в другой – раскритиковал неуместную форму предлога «изо».
Саламандра же, напротив, только хвалил. Хвалил страстно и неравномерно, вклинивая свои восклицания в размеренное чтение Ньомо. Согласно составленной мною таблице эмоциональности пирарха, по удачным и неожиданным строкам и образам Еленна побеждала Кириньяля примерно 25 к 17. А восьмое её стихотворение так поразило Иньяса, что геарху пришлось перечитывать его заново, поскольку радостные возгласы после каждой строфы делали его совершенно не воспринимаемым на слух.
Аквитания и хвалила, и ругала. Хвалила Кириньяля за то, что он решил сохранить (пусть и с небольшими изменениями) строй и стихотворный размер и не стал превращать дуэль в вакханалию стилей. И ругала его за неточность рифм, а в девятом опусе – за сбой в сильном и слабом месте. Хвалила Еленну за аллитерации и интересные композиционные находки. И ругала за строфу, состоящую только из глагольных рифм.
Аэрарх выступал по каждой главе последним. С шутками и прибаутками он говорил о том, какой видит за всем этим смысл. И делал это весьма дотошно. Надо признаться, я ещё до слушания пробежал все главы глазами, но они наотрез отказывались составлять цельное повествование. В устах же Эйрика всё обретало настолько очевидную связность, что я ещё раз понял, что чтобы увидеть, надо захотеть. Так спор мастера Еленны с патриархом Кириньялем представлялся ему спором небытия с бытием. Спором неперерождения с желанием новой жизни. Спором вечности и земной жизни. Где-то в начальных главах Еленна ушла в тёмные полутона, оставив Кириньялю же светлые. Там, где не было спора по содержанию, возникал спор по форме. На каждый убийственный аргумент мастера патриарх находил контраргумент. На каждый образ старался найти противовес. Спор окончился весьма двусмысленно. С одной стороны, последняя глава Еленны была поразительно светлой и не похожей на выбранную мрачную линию. С другой стороны, Кириньяль в своём заключении, как и Еленна, писал об уходе. И вместе с тем, оба сохранили свои позиции и взгляды на максимы Вечности. В плане душевности Эйрик отдал предпочтение патриарху, говоря, что его строки – «идейнее» и «могут быть применены дидактически». Вместе с тем, по красоте «скрытых смыслов» и «пищи для беседы» перевес был на стороне Еленны.
Отзвучали последние строки. Помолчал Ньомо. Помолчал уже сказавший своё Саламандра. Помолчала госпожа Андин. А фон Сюльфе, проболтав положенное время, подмигнул мне и выпалил:
- Символы. Их все понимают по-разному. Эти стихи кишат символами. В этом плане они друг друга стоят. На мой взгляд. Оценивай технику, Нико. Оценивай мощность слов, если по мощности образов они равны друг другу.
И я сделал решение, взглянув на «25 к 17», вспомнив слова Аквитании и скупые замечания геарха. Я присуждаю победу Еленне.

Граф Кириньяль возращается в Ложу мастеров с титулом Мастера Витражей.

Леди Еленна переходит в Патриархат с титулом местоблюстительницы 3 престола Витражей.