Ворочается снег за дверью,
Скрипит, вздыхая и шурша...

Зима - не красавица в сверкающем кокошнике, а старуха, которая вздыхает и не может уснуть... старость года, дряхлость года... здорова, Дара.

*жалобно смотрит на Гульду*
Никакого сочувствия к захваленному рифмоплету...

***
На утренней зорьке меж мачтовых сосен
Я в птичьем молчанье услышала осень,
И в мягкой прохладе притихшего ветра...
У осени есть и другие приметы:
Синеет вода и краснеет рябина,
В руках от грибов тяжелеет корзина,
И девушкой скромной зарделась осина,
И вспорото небо кочующим клином,
И в ласковом свете усталого солнца
Вдруг ясно сквозит обжигающий лед,
И плачет душа, и поет, и смеется...
О чем - и сама-то едва ли поймет...

Да, они у меня, не считая баллад, все безымянные.

Синеет вода и краснеет рябина,
В руках от грибов тяжелеет корзина,
И девушкой скромной зарделась осина,
И вспорото небо кочующим клином,

И в ласковом свете усталого солнца
Вдруг ясно сквозит обжигающий лед,
И плачет душа, и поет, и смеется...
О чем - и сама-то едва ли поймет...

И, по-моему, довольно непривычно прозвучала строка про грибы и корзину после ваших прошлых трёх стихов.

И зима забудет нас,
Заблудившихся в багрянце,
В искрометном листьев танце,
В кружевах чеканных фраз.
И не вспомнит до весны,
Где мы там прошелестели.
Стороной пройдут метели
И серебряные сны.
Там, где наш потерян след,
Места нет снегам и буре,
Небо налито лазурью,
И струится тихий свет.
Эта кроткая пора
С нами будет до исхода -
Постучатся в дверь восхода
Марта буйные ветра,
Распахнется небосвод,
Хлынет солнечным потоком
В полыньи промытых окон...
И зима без нас уйдет.

- это так, автологически-прозаические мысли на тему :-)

Первое стихотворение очень понравилось, если будут сборники - его следовало бы, действительно, поставить в авангарде. Напомнило Анненского, хотя его и нет в триаде. С другой стороны, творчество Анненского растворено в творчестве Гумилёва в значительной мере :-)

Остальные, хоть и цепляют местами, сливаются в одну мастеровитую линию - прямую и довольно-таки без всплесков. Чувство, что читаешь антологию поэтов Золотого века: вроде всякий стих сам по себе красив, изящен и написан умело, а вроде и ничего особенного, и один мало от другого отличается. Предмет стихов очень нравится.

P.S. "У осени есть и другие приметы" напомнило уже и Иванова :-) Но Мандельштам правильно написал о "напоминаниях".

Белой разметкой пурги по ущельям дорог
Город расчерчен, и стекла промерзли до звона...
Молча с божнички забытая смотрит икона
В сердце и строго, и скорбно.... прости меня, Бог.

Тихо за стеклами плещется снежный прибой,
В ночь навсегда унося догоревшую душу...
Нет одиночества горше, больнее и глубже,
Чем одиночество рядом с самою собой.

Даже ради спасения друга
Боль предательства - жгучая боль...
Есть отличное средство - разлука -
От нужды доиграть эту роль.

Пусть ничто не останется прежним,
Новой встречи нельзя избежать...
Есть отличное средство - надежда -
От жестокого права: решать...
***
Вернуться б туда, где однажды
Доверчиво к сердцу приник
Души утоляющий жажду
Озёрный детеныш - родник.
Хрустальный до самого донца,
Воркует в замшелом гнезде,
Где ворох осеннего солнца
Настоян на талой воде.
Застенчив, ничем не украшен,
Играет с опавшим листком...
Но сердце как полная чаша
Становится с каждым глотком.
***
Вечер, мягче маминой ладони,
Словно гладит землю по щеке.
За день утомившиеся кони
Медленно спускаются к реке,
Бархатными трогают губами
В речку опрокинутый закат,
Словно пить боятся это пламя -
Вдруг им губы волны опалят?
Гривами трясут над водопоем
Пять усталых лошадиных сил:
Кто бы здесь напиться им позволил?
Кто бы жидкий пламень погасил?
И уже за перелеском дальним
В грозно потемневшей синеве
Теплый дождь кузнечиком хрустальным
Бойко скачет к речке по траве.
***
Волосы пахнут дымом, речной водой.
Странных для города запахов смесь горька.
Стелется вниз по теченью туман седой.
В чайнике чая осталось на два глотка.

Крупные звезды задумчиво смотрят вниз,
Вдруг отразившись в созвездье углей костра.
Ветер уснул - ни один не качнется лист,
Значит, и нам отдохнуть подошла пора.

Хлынуло небо мерцающим серебром
Через края из колодца полной луны.
Звезды молчат над погасшим давно костром,
Гроздьями зреют на ветках лесные сны.

Нежностью горькой пахнут во тьме цветы,
Что-то бормочет в усы камышей река...
И никого на свете - лишь я и ты...
И между нами - туманом ночным - века.
***
Ворочается снег за дверью,
Скрипит, вздыхая и шурша.
И больше осени не верит
Ночная, зимняя душа.

Ее дурманящее зелье
Недолго кружит и пьянит,
Но дольше вечности похмелье,
И бесконечен круг обид.

И невозможно исцеленье,
Покуда, сбросив боли гнёт,
Оцепенелое смятенье
Под белым снегом не уснёт...
***
Время темной воды.
Оседают неслышно снега,
И весенним вином
Тихо бродят под настом разводья.
Захмелела река,
В клочья рвет на груди берега,
Лед поднялся, пошел!
Пляшет пойма кадриль половодья!

Серый крупчатый снег
Тает, словно в крутом кипятке,
Первоцвета бутон
От весенней капели проснулся,
Захлебнулся восторгом скворец,
У холма на виске
Говорливый ручей
Бьется ниткой неровного пульса.

Ветер пахнет землей,
Талым снегом и темной водой,
И густая, тяжелая кровь
Наливается солнцем,
И светлеет душа,
И смеется взахлеб над бедой,
Над судьбой, над собой,
И над жизнью и смертью смеется.
***
Все позади. Наши счеты закрыты - и ночь
Падает медленно вниз, на заснеженный город.
Стих перестук электронных пустых разговоров,
И - тишина, и никто не сумеет помочь.

Белой разметкой пурги по ущельям дорог
Город расчерчен, и стекла промерзли до звона...
Молча с божнички забытая смотрит икона
В сердце и строго, и скорбно.... прости меня, Бог.

Тихо за стеклами плещется снежный прибой,
В ночь навсегда унося догоревшую душу...
Нет одиночества горше, больнее и глубже,
Чем одиночество рядом с самою собой.
***
Все ясно и просто, и хочется плакать и петь,
И пить ледяными губами бегущее пламя,
Все ясно и просто - отныне стена между нами,
Которую мне и тебе не дано одолеть.

Все ясно и просто - и камни скрепляются в твердь,
Их не в кого бросить - ну разве что в зеркало... Глупо.
И только во сне повторяют неверные губы
То имя, которым теперь называется смерть.

Мне некуда деться - я снова дышу и пишу,
Я снова смеюсь, если боль, словно плетью, ударит...
Мне нужно одно: то, чего мне никто не подарит -
Прощенье, которого я у тебя не прошу.
***
Все умею - не умею забывать,
Как колышется волны озерной гладь,
И дробится отражение луны
На обломки серебра клинком волны.

Все умею - не умею не смотреть,
Как огнем холодным вспыхивает твердь,
Как вполнеба разгорается закат
И дотла сжигает все пути назад.

Все умею - не умею умирать,
Жизнь, как нищенке монетку, отдавать.
Полночь. Волны. Тихий шепот камыша...
То звезда упала - иль моя душа?
***
Вышивальщица-осень по золотой парче
Серебристой нитью дождя вышивает гладь.
Все плотней узор на ее дорогом плаще,
Все отчетливей в сердце - зимняя благодать.

В кубке льдом и горечью веет судьбы вино,
На лице безмятежном юности легкий след.
Сколько радужных мостов за спиной сожжено,
Чтобы ныне в глазах лучился нездешний свет?

Сколько кануло в бездну неуловимых снов,
Чтобы выстлать дорогу за ледяную грань?
Что осталось? Вино допито. Пара стежков -
И накинуть на плечи плащ. И шагнуть в буран.
***
Битву сулит кровавый рассвет,
Вздрагивает дорога.
Глаза офицеров меняют цвет:
Снова звучит тревога.
Где-то вызрела вновь гроза,
А честь и закон забыли...
Холодно смотрят в упор глаза
Цвета дорожной пыли.

Вспорота утренняя тишина
Сполохами разрывов.
На самом пороге стоит война,
И полыхают нивы.
Но отдан приказ: ни шагу назад,
И кто бы что ни пророчил,
Смотрят в прорезь прицела глаза
Цвета осенней ночи.

...Распахано выжженное жнивье,
Отстроено пепелище.
Руки, что крепко сжимали цевье,
Стиснули топорище.
Вода в колодце чиста, как слеза,
Не пахнет бедой от хлеба.
Смотрят с любовью на дом глаза
Цвета чистого неба.

Бойцы превзошли - кому как дано -
Мирной судьбы науки.
Выросли дети давным-давно,
Уже подрастают внуки.
Стала погибельная гроза
Почти позабытой былью...
Небесной голубизны глаза
Нет-нет, да подернет пылью.
***
Снег падал. Он клубился и взлетал,
И падал вновь - по медленной спирали.
И люди падали. И первый снег ругали
За то, что дворник в этот день проспал.
А дворник не любил трудиться зря,
Он чокался с метлою на скамейке,
Занюхивал обшлагом телогрейки
И угощал перцовкой воробья.
А снег не обижался - он летел,
Он занят был своей работой вечной,
Такой простой, веселой и беспечной,
И грязный город на глазах белел.
Машины, как незрячие щенки,
Повизгивая жалко тормозами,
Едва ползли, куда - не зная сами,
Плутая в белом кружеве пурги.
Огромный город в зыбком полусне
Задумался, затих, остановился...
И только снег все падал, все кружился -
Неповторимо первый, чистый снег...
***
Давай сыграем в то, что не сбылось -
Назло всему, что было, есть и будет,
Пусть нас разводят расстоянья врозь,
Сердца и руки безнадежность студит,

Давай сыграем в то, что все не так,
Как решено до нашего рожденья:
Что ты мне - друг, что я тебе - не враг,
Что между нами - мир, а не сраженья.

Давай сыграем в то, что есть мечта,
Что все еще для нас надежда дышит,
Что позади вражда и пустота,
И каждый снова слушает - и слышит...

Влюбленные с рожденья в небеса,
Свободные, как облака и ветер,
Давай переиграем в полчаса
Все то, что не могли - десятилетья...
***
Дождь медленно обнял округу,
Прильнул, как к матери дитя,
И вот уже не видно луга
За теплой пеленой дождя.
Сбегает влага ручейками
С холмов покатых на поля,
И жадно, долгими глотками,
Пьет изможденная земля.
Уже почти совсем стемнело,
А дождь все шелестит легко...
И пахнет земляникой спелой
В ведре парное молоко.
***
Мне сказали, что зрелость стихов - не порок:
У созревшей лозы благороднее вкус.
Отчего же тогда мне все снится порог
И дорога, с которой уже не вернусь?

Отчего мне все кажется, будто слова -
Это зерна, которым пора прорастать,
И стоит в изголовье ночная трава,
А не старая, насмерть усталая мать?

Оттого мне не будет дороги назад
До тех пор, пока есть впереди рубежи,
Что забыть не сумела: зерно не гноят.
Зрелость - это не старость, а новая жизнь.
***
И зима забудет нас,
Заблудившихся в багрянце,
В искрометном листьев танце,
В кружевах чеканных фраз.
И не вспомнит до весны,
Где мы там прошелестели.
Стороной пройдут метели
И серебряные сны.
Там, где наш потерян след,
Места нет снегам и буре,
Небо налито лазурью,
И струится тихий свет.
Эта кроткая пора
С нами будет до исхода -
Постучатся в дверь восхода
Марта буйные ветра,
Распахнется небосвод,
Хлынет солнечным потоком
В полыньи промытых окон...
И зима без нас уйдет.
***
Ах, давно я не пила из ведра...
А бывало раньше - встанешь с утра,
Да к колодцу по росе босиком
С оцинкованным блестящим ведром!
Над замшелым срубом спит журавель,
Словно зеркало - вода там, на дне.
Говорят в ней звезды видно и днем...
Да я зеркало разбила ведром!
От натуги стонет цепь под рукой,
Подымается ведерко с водой,
Дышит, плещет ледяная вода,
Зубы ломит - до того холодна!
Прихлебнешь - как будто иней у рта,
А глотнешь - так обжигает гортань,
И бегут-звенят по жилам моим
Ветра свежесть, солнца жар, неба синь,
Распрямляется душа в полный рост,
Встань на цыпочки - достанет до звезд!
Ах, давно я не пила из ведра...
На автобус села рано с утра -
А в деревне больше нет журавля,
Лишь колонки вдоль по улице в ряд.
Всех-то дел - рычаг упругий нажми,
И вода в ведро сама побежит,
Брызжет, пенится, сверкает струя!..
Да не та на вкус вода... не моя...
***
Любый мой, словно ветер в моем дому -
Пусто и холодно без тебя,
Ничего уже нет вокруг -
Только сны в углах шелестят.
Опоили отравой меня -
Темным ядом на теплой крови...
Я не знаю ночи и дня -
Помню только глаза твои.
Я забыла слова молитв -
Что мне тьма, что мне белый свет?!
Хочешь - душу мою возьми,
Скуй себе золотой браслет,
Хочешь - яхонтом сердце вынь
И на правой руке носи...
Хочешь - камешком в воду кинь,
Даже имени не спросив...
Не избавишься, любый мой!
Я уже не своя сама -
Я и так пойду за тобой,
Как идет за зимой весна.
Если губы иссушит зной
На далеком твоем пути,
Я прольюсь ключевой водой,
Засверкаю в твоей горсти,
Обернусь молодой травой -
Хоть приляжешь да отдохнешь,
Стану небом над головой,
Стану песней, что ты поешь -
Не избавишься, любый мой!
Я к тебе и во сне приду...
Как мне холодно здесь одной,
Как мне пусто в моем бреду...
Все мне чудится - нет тебя,
Очи застятся - где мой свет?!
Не гони же, любый, меня -
Без тебя мне и жизни нет!
Я умела сплетать слова,
Да заклятье сама несу -
Так качалась в степи трава,
Да склоняется под косу.
Обними же меня сильней -
Ты, мой любый, полон огня.
На широкой груди своей
Отогрей, укачай меня.
Дай мне крепче тебя обнять,
Слить с тобою и плоть, и дух,
Чтоб никто нас не мог разнять,
Из единого сделать - двух.
***
Я помню матери слова:
"Была война.
Осталась мать четыре рта
Кормить одна.
Никто вдову не подопрет
В беде плечом,
И всей подмоги - огород,
Да лес еще.
Ком сахару хранила мать.
По красным дням
Его немного полизать
Давала нам,
И, как святыню, в полотно
Да под замок...
Как жили мы тогда - врагов
Избави Бог.
Но стало нечего нам дать
В голодный год.
Перед иконой пала мать:
"Прости, Господь!
Как дети мучатся мои,
Взгляни, молю!
Хоть младшего к Себе возьми -
Не прокормлю..."
Она, наплакавшись, легла -
И видит сон:
В избу монахиня вошла,
Кладет поклон
И говорит: "О смерти грех
Творца молить.
Сынку и так ведь меньше всех
На свете жить".
Вскочив, метнулась мать к печи,
Где спали мы,
И плачет в голос, и кричит:
"Сынок, живи!"
Целует в страхе малыша
В глаза и лоб:
"С ума я, грешная, сошла!
Живи, сынок!!!
Прости, Господь, мне тяжкий грех,
Храни детей!"...
Она нас вырастила всех...
Спасибо ей..."
.
...мы образованны, умны,
В расцвете дней,
Одеты, сыты и пьяны -
И без детей.
И нам ни люди не страшны,
Ни Божий Суд...
Но матери времен войны
Нас не поймут...
***
Мне осень погадала на судьбу
По линиям на позолоте листьев,
Коралловой боярышника кисти
И по морщинке на высоком лбу.

Мне осень погадала на любовь
По трепету пугливому осины,
По плачу журавлей в небесной сини,
По звездам и путям ночных ветров.

Цыганка-осень... чем мне заплатить
тебе за лед и горечь пониманья?
В моих ладонях - гаснущее пламя.
И под ногами - золотая нить.

Возьми, что хочешь - все тебе отдам,
И, ни о чем уже не сожалея,
Сквозь тишину и свет сквозной аллеи
Пойду по золотым твоим следам.
***
Мне тебя не хватает...
Холода наступают,
И осенние звезды
Тротуары пятнают,
И простуженный воздух
За колени хватает,
И качается небо...
Мне тебя не хватает:
Как голодному - хлеба,
Как незрячему - света,
Как алмазу - оправы...
Будет новое лето,
Встанут новые травы,
Будет ветер резвиться...
Только страх подступает -
Вдруг опять повторится:
"Мне тебя не хватает..."
***
Мой маленький город в ладонях холмов
Покоится, как в колыбели.
Парча сентября, горностаи снегов,
Вуаль тополиной метели -
Мой маленький город, в наряде любом
Ты мил мне, и дорог, и нужен,
Как тихий и светлый покинутый дом,
Взрастивший крылатую душу.
Мой маленький город, разлуку прости -
Нам выпало снова прощаться,
Но ты - малый Рим, и к тебе - все пути,
Я буду сюда возвращаться:
И в осень твою, и в святую весну,
И ты исцелишь мою душу,
И буду я снова твою тишину
Как лучшую музыку слушать.
***
На холмы на востоке легло ожерелье рассвета
И за поймой в тумане заплакали вдруг журавли...
В добрый час! я иду догонять уходящее лето,
Первый след проложив по прибитой дождями пыли.

Что там ждет впереди - я не знаю и знать не желаю:
Смысла нет уходить, если точно известен маршрут.
Я иду - и за каждой березкой миры открываю,
Где забытые в детстве мечты и фантазии ждут.

Бог меня не оставит, молитва в пути обогреет
И укроет следы палым золотом шепчущий лес...
Я дойду и увижу, как змей над деревьями реет
И качает его синева вечно летних небес.
***
Мне снилась ночь
И в небе - россыпь звезд,
И под рукой - единственная кнопка
С сакральными словами:
"OVER GAME".
Я знала: если я ее нажму,
Погаснут звезды, остановят бег
Планеты по натоптанным орбитам.
- Да будет Тьма!..
...пронзительная трель
Отключенного на ночь телефона
Из сновиденья вырвала меня.
Хватаю трубку,
К уху подношу,
Готовясь заорать: "Какого черта?!!" -
И слышу детский голосок:
"Не надо!
Пожалуйста, не нажимай!.."
...гудки.
***
А где-то под ветром упругим
Качаются горькие травы... -
О чем я? - о друге, о друге,
Который меня не оставил,
О друге, который предвидел
Весь путь мой, беспутный и рваный,
Который меня не обидел,
Который лечил мои раны...

Никто не сказал о расплате,
Никто не спросил о страданье... -
О чем я? - о брате, о брате,
Предавшем без колебанья,
О брате, судьбу, словно стекла
В окне, для забавы разбившем,
Любившем легко и жестоко,
И так же легко оскорбившем...

Минувшее тише и глуше,
Обида забылась, остыла... -
О чем я? - о муже, о муже,
Что с нежностью смотрит на сына,
О муже, который со мною
Стоял у престола Господня,
Справлялся с любою бедою,
Который со мной и сегодня...

И жизни зенит моей светел,
И в жилах - хмельное броженье... -
О чем я? - о детях, о детях,
Что станут моим продолженьем,
О детях - моем оправданье,
О детях - моем искупленье,
Моем настоящем призванье,
И, может быть, Божьем прощенье.
***
О, я приду к тебе, приду,
Замкнув дороги круг,
И молча в травы упаду,
И разрыдаюсь вдруг.
Меня погладит тень орла,
Ладонь седой степи...
Степь спросит: "Что так долго шла?"
И улыбнется: "Спи..."
И укачает, словно мать,
Родимая земля...
Я буду долго, долго спать
Под шепот ковыля,
Под песню вьюг, под вешний гром,
И буду видеть сны -
Хранимым бережно зерном
Для будущей весны.

Я краше видела края,
И ярче, и теплей:
Леса, и горы, и моря...
Но не было - родней.
Домой - хоть бейся, хоть кричи -
Дороги не найти.
К тем, кто искал меня в ночи,
Отрезаны пути,
И лишь осенний горький плач
Еще ведет туда...
Степь - мой спаситель и палач,
Свобода и судьба.
И как бы ни был долог путь
Сквозь мир чужой, большой,
Я только здесь смогу вздохнуть -
Всей грудью. Всей душой.

О, я приду к тебе, приду,
Когда мой минет срок.
Дождем холодным упаду
В серебряный песок.
Меня впитают корни трав
И выпьет суховей
Из перелесков и дубрав.
Из белых ковылей,
И по ночному серебру
Волной прольется дрожь...
Я буду жить, я не умру,
Как все, кого ты ждешь.
О, я приду к тебе, приду,
И обрету покой...
...Звездой полуночи взойду
Над вечностью степной.
***
На сцене сквера осенний ветер
Играет драму опавших листьев,
Порхает клена пятнистый веер,
Румянцем рдеют рябины кисти.
Сезон кончается. Пусто в ложах,
В партере тихо... Легко, небрежно,
Листа осины не потревожив
Ложится занавес первоснежья...
***
Осень. Печаль созвучна
Листьям и снам,
Дождь шелестит докучно,
Сыплет из туч.
Холодно, одиноко
Ветреным дням.
Тонет в воде глубокой
Солнечный луч.

Замер перед разбегом
Ветра порыв.
Чудится - близким снегом
Дышит рассвет.
Пробуют руки Рока
Жизнь на разрыв.
Но впереди - дорога.
Отдыха - нет.

В шелесте палых листьев -
Шепот времен.
В сумраке леса мглистом
Стынут виски.
Падает с небосвода
Медленный сон.
Главное время года -
Время тоски...
***
Отсвет солнца упал, как печать,
На сведенные горечью губы.
Ты не знаешь, как больно молчать,
Если в сердце: "Он больше не любит..."

Легким призраком память скользит
Средь пустых, обезмолвевших комнат.
Ты не знаешь, как больно любить,
Если в сердце: "Он больше не помнит..."

Снова вечное: "Быть иль не быть?"
А в ответ - холодок безучастья.
Ты не знаешь, как страшно рубить
Свое сердце - живое! - на части.

Мне бы только в себе удержать
Слезы, полные жгучей отравы...
Ты не знаешь, как трудно прощать,
Если нет виноватых и правых.
***
Жил колодец с воротом скрипучим
Посреди крестьянского села.
Из-под сруба выбивался ключик,
И купала корни в нем ветла.
А какие песни здесь рождались,
Как гармонь печалилась в ночи!
В том колодце звезды умывались
И роняли в темный сруб лучи.
Свет небес сливался с темной глубью.
Из подземных живоносных жил
Сколько душ иссохших, сколько губ он,
Не оскудевая, напоил!
...Люди воду по домам пустили,
В скважины вонзая жерла труб,
А колодец отблагодарили -
Всякой дряни накидали в сруб,
Чтобы звезды больше не спускались
В глубь его зеркальную смотреть...
Что еще колодцу оставалось?
Высохнуть. Заглохнуть. Умереть.
И затих Руси напев старинный,
В родниковых струйках чуть дыша:
Без воды колодезной, глубинной
Пересохла певчая душа.
Люди ль виноваты, век жестокий -
Я судить не вправе. Не берусь.
Но забиты мусором истоки,
Что вспоили песенную Русь.
Никуда от немоты не деться...
Но земля родная не предаст:
Добрых рук и жаждущего сердца
Ждет в глубинах многоводный пласт.
Не жалея сил, копаю глубже:
Заново учусь и петь, и жить.
...Звезды отражаются и в луже.
Только стоит ли из лужи пить?
***
Покуда над землей не властен сон
И тишь седого зимнего покоя,
Но сквозь рассвет из глубины времен,
Зима втекает в небо голубое,
И ловят ледяной ее огонь
Подставленные лодочкой ладони.

Ладонь к губам - и медленный глоток.
Свет изнутри - сквозь смеженные веки.
Гортань ожёг серебряный поток,
Бегут по венам огненные реки,
И плоть поет, как вскинутый клинок,
И мир объемлет непонятный трепет.

За миг до понимания себя
Душа молчит - ей ничего не надо...
На ломкие осколки высь дробя,
Как самую последнюю преграду,
О прошлом и грядущем не скорбя,
Земли коснулась нежность снегопада.
***
На утренней зорьке меж мачтовых сосен
Я в птичьем молчанье услышала осень,
И в мягкой прохладе притихшего ветра...
У осени есть и другие приметы:
Синеет вода и краснеет рябина,
В руках от грибов тяжелеет корзина,
И девушкой скромной зарделась осина,
И вспорото небо кочующим клином,
И в ласковом свете усталого солнца
Вдруг ясно сквозит обжигающий лед,
И плачет душа, и поет, и смеется...
О чем - и сама-то едва ли поймет.
***
Прядь волос на леденящем ветру,
Взгляд - усталый и больной - из-под век...
Ты не бойся, я не скоро умру -
Это будет, когда выпадет снег.

Небо высветлила звездная соль.
Песня ветра в ветках - пять долгих нот...
Ты не бойся, это вовсе не боль -
Это осень с веток душу мне рвет.

Слезы неба, листьев светлая грусть,
Тишина - и ни меня, ни тебя...
Ты не бойся - я тебя не дождусь,
Слишком долог путь до края дождя.

Губы шепчут, шепчут, словно в бреду,
А вокруг уже сгущается тьма...
Ты не бойся, я назад не приду -
Между нами вечно будет зима.
***
Жар июльского солнца ласкает листву,
Наливаются яблоки соком на ветке.
В знойный полдень я, тихо присев на скамью,
Задремала в увитой цветами беседке.
И привиделся мне удивительный сон:
День холодный и синий, как море – бездонный;
Лист березы неслышно упал на ладонь,
Лист кленовый погладил прохладной ладонью.
Тих, прозрачен и чист ледяной небосвод,
Слиток тусклого золота в небе не греет.
Ртутным блеском играет нетающий лед
На дорожке безлюдной сквозящей аллеи.
От осеннего холодно сердцу огня,
Сердце просит тепла, сердце нежности просит…
Я печальна… но ты не сердись на меня –
Мне приснилась моя уходящая осень.
***
Одинокий старик.
Тихий, прибранный дом -
Кто в нем будет сорить и шуметь?
Невеселые мысли:
"О доме моем
Позабыла, наверное, смерть..
Да скорей бы старуха явилась за мной!
Сколько можно?
Устал я давно..."
Простучали сапожки в ответ за стеной,
Настежь дверь:
- Я сейчас из кино!
Как дела, как здоровье?
Грустите?! Дела-а!
Разве можно грустить по весне?!
Где тут чайник у вас - я пирог принесла...
Улыбнитесь же, дедушка, мне!
Ай да внучка! Проказница - косы вразлет,
Звонкий смех, солнце в ясных глазах,
И на старческом сердце растрескался лед,
По щеке пробежала слеза:
"Ох, синичка-весничка, когда я один,
То не знаю ни ночи, ни дня..."
И негромко старик у нее попросил:
- Ты почаще бывай у меня...
- Постараюсь! - тихонько прижалась к плечу,
Прикоснулась губами к щеке.
- Завтра после уроков еще заскочу! -
Звонкий голос затих вдалеке.
Унесла с собой грусть, разметала в пыли,
Разбросала по веткам берез
С теплым запахом талой апрельской земли
Запах горечи старческих слез.
И улыбка дрожит на увядших губах,
По морщинам слезинка бежит...
И впервые в груди - то ли смех, то ли страх:
"Ох, да только б до завтра дожить!"
***
И опять тротуары усыпаны щедрой листвой,
И шуршат, осыпаясь, минувшего лета страницы.
Потянулись на юг вереницами длинными птицы,
И на юг облака уплывают гряда за грядой.
Невесомая нить паутины по ветру скользит
И вплетается раннею проседью в косы рассвета,
Теплый вечер лукавит: еще продолжается лето! -
Но серебряный лед поутру под ногами хрустит.
Это странное время, когда неожиданно, вдруг
О листок, что прилип к сапогу, спотыкаешься взглядом,
И минувшее с будущим молча становятся рядом,
И привычной пустой суеты размыкается круг.
Это краткое время так много дает для души -
Оглянуться на боль, что в тумане забвения тонет,
И принять, словно птицу, дыхание жизни в ладони,
И послушать, как тихо судьба под ногами шуршит.
***
Сыплет кузнечик свои рулады
В легкий и жгучий зной.
Даже в прохладе резной веранды
Трудно дышать - одной.
К ночи лягушек звонкие трели
Станут слышны в пруду.
Вместо яблок на ветках созрели
Звезды в моем саду,
Клонятся вниз и ложатся в руку
Тяжким литым огнем...
Праздную нашу с тобой разлуку
Звездным сухим вином.
***
Теплый дождь - весны недолгие слезы -
Крупным бисером посыпал дорожки.
Заневестились над яром березы,
Нарядились в золотые сережки,
И одна березка, прочих смелее,
Косы длинные плетет над обрывом.
Клен любуется невестой своею:
До чего красива - просто на диво!
То она плечами белыми водит,
То кивает, улыбается клену,
То, как в зеркало, глядится в разводья,
Сарафаном щеголяет зеленым,
А вдоль берега - девчонки гурьбою,
А за ними - парни шумной ватагой,
И плывут венки, играют с волною,
Бродит кровь весенней, солнечной брагой!
Ах, весна-весна, пора золотая!
Всю-то грусть коротким смыло ненастьем.
Вот и я себе венок доплетаю,
И пускаю в речку - просто, на счастье.
***
Ты знаешь много обо мне:
Как на ресницах дремлют слезы,
Как в предрассветной тишине
Любовь обманывают грезы,
Как я могу не спать ночей,
Писать стихи и ненавидеть,
Любить тебя и быть - ничьей,
И всем невидимое - видеть,
Но ты не знаешь об одном:
Когда укроет землю вечер,
В зеленом сумраке лесном
Слетают птицы мне на плечи,
Родник лепечет средь камней
И в сумерках, ступая тихо,
Идет - и хлеб с руки моей
Берет доверчиво лосиха...
И в этот час душа моя
Открыта, словно в храме двери,
У птиц, у зверя, у ручья
Учась доверию - и вере.
***
"Ты меня не ревнуй к небесам..."
В. Макуров

Ты меня не ревнуй к небесам.
Что поделаешь, если крылата?
Я сестра облакам и лесам,
И багряному ветру заката.
Я была и невестой дождя,
И возлюбленной первого снега -
А теперь в колыбели дитя,
И в груди материнская нега,
Но когда закрываю глаза,
Чутким сном забываясь устало,
Обнимают меня небеса,
И земного становится мало...
Ты с упреком мне вслед не гляди -
Крылья сброшены только на время,
Позовут меня в небо дожди...
Ты же сам выбирал это бремя!
Ты же знал все заранее сам -
Из крылатой не сделать земную!..
Ты меня не ревнуй к небесам.
Я к земле ведь тебя не ревную...
***
Говорят, что чудес на Земле
не бывает - они невозможны...
Только в дверь постучался ко мне
Грустный, добрый и мудрый Художник,
И увел в золотую страну
Стройных елей, задумчивых сосен,
В молодую, хмельную весну
По полям голубым и зеленым.
Я ему подарила тетрадь
Со своими смешными стихами...
Мы любили с ним рисовать
Вместе - красками и словами,
И ложился наивный мой пыл
На бумагу небесной синью...
Он на память мне подарил
Свой этюд к прекрасной картине:
На дороге - густая пыль,
Воздух - жаркий, сухой, недвижный,
Истомленный зноем ковыль,
Да деревня - в садах по крыши.
"Сохранишь его, дочка?" - "Да".
"Подойди б к родному порогу...
Что-то тянет меня туда,
Видно, скоро и мне в дорогу..."

Это юности вечная боль -
Так наивно в бессмертье верить,
Забывая - порой на недели -
Обо всех, кто любим тобой!
Так ли, вроде, страшна вина? -
Не звоним, не ходим, не пишем...
Только, страшную весть услышав,
За беспечность платим сполна!
Я не знала...
Художник, прости!
Попрощаться с тобой не успела...
Я с бесслезным горем своим
До зари без сна просидела,
А когда наступил рассвет,
На листке, до боли знакомом,
Протянулся усталый след
По дороге, ведущей к дому...
***
Ледяной закат последнего майского дня,
Горечь поздняя утрат, слезы - не про меня!
В косы серебро, в вино - дикий мед да полынь,
Бес в адамово ребро, да в глаза - неба синь.
Тает не спеша в ночи бабий век, как свеча,
А мятежная душа разгоняет печаль:
Сокол ясный улетел, так не стану скучать,
На крылечко в шали красной выйду друга встречать!
На щеках - румянец, губы - спелой вишни алей.
Хей! А кто со мною в танец?! Выходи, не робей!
Пой, цыганская свобода, коли жизнь поперек!
Здравствуй, друг залетный, ветер, дух цыганских дорог!
***
Этот город не отпустит -
То ли любит, то ли губит.
Запах горечи и грусти
Обжигает утром губы,
И набрякшими глазами
Смотрит небо исподлобья,
Наливается слезами,
Но роняет снега хлопья,
И скулит голодный ветер,
Как бездомная дворняга...
Этот город на расвете
Подымается из мрака,
Тучи плотные руками
Раздвигает осторожно,
И на грани сна и яви
Улыбается тревожно.
Мне от этого не скрыться
И не вырваться на волю,
Только биться, словно птица,
Между радостью и болью,
Только жить надеждой встречи,
О забвении молиться,
Спать ложиться каждый вечер,
Чтобы вновь ему присниться,
Четки снов перебирая,
Словно нить янтарных бусин,
Улыбаться, твердо зная:
Этот город не отпустит...
***
Я не хочу заглядывать вперед.
До "завтра" из "вчера" бежит дорога.
Что встретит там: падение, полет?
Что будет на душе: покой, тревога?
Что будет завтра? Новая игра
По старому избитому сюжету,
Или в окно вагонное - ветра,
И бег поземки по стальному следу?

Пути всегда смыкаются в кольцо,
Нет проще и обыденнее вещи...
Я завтра посмотрю судьбе в лицо,
Я улыбнусь - и пусть судьба трепещет.

Возможно все - и новая любовь,
И старая, забытая обида...
В "сегодня" превратится "завтра" вновь,
И я опять за горизонт не выйду.
Застывшей между "было" и "грядёт",
Как мошка в капле янтаря густого,
Мне остается лишь одно - вперед
Послать века связующее слово.

Посланник не воротится назад.
Все будет как должно - и не иначе,
Я завтра посмотрю судьбе в глаза,
Я засмеюсь - и пусть судьба заплачет!

Я человек, и мой удел суров -
В ночи звездой мелькнув, пропасть мгновенно,
Но времени законы - не для слов,
Они одни свободны и нетленны.
Я не хочу заглядывать вперед,
Я знаю, как судьба мне карты сбросит:
Меня "сегодня" в "завтра" не возьмет,
Но слово позволения не спросит.

Я пропаду во тьме, я растворюсь,
Я в прошлом сгину - не найдете следа,
Но завтра в вечном слове повторюсь,
И это над судьбой моя победа.
***
Я разучилась высекать слова
Из мрамора холодной зимней ночи.
Пусть каменные вьются кружева
По белизне морозных междустрочий -
Дописана последняя глава,
В который раз разорван круг порочный,
И пусть судьба мне смертный мрак пророчит -
Всему назло я все еще жива!
Объемлет мир недремлющая ночь,
Ни холода, ни тьмы не превозмочь.
Но будет день - хоть кто-то, да поймет,
Что я пыталась рассказать стихами.
Растает лед. Растрескается камень.
Живое слово - смерть переживет.
***
В который раз на много дней
Уводит странника дорога.
Остыл очаг между камней
И выкрошился брус порога.
Над крышей крону подняла,
Склоняя стройный стан, рябина,
И окна сеткой заплела,
Ветвясь, ползучая малина.
Никто не помнит, кто здесь жил -
И песни, и дела забыты...
Здесь не гремят под звон удил
Коней тяжелые копыта,
Забывший странника ладонь,
Ручей заглохший не смеется,
И только ветер ждет его -
Он обязательно вернется,
Разложит ветхую постель
И камни очага поправит,
И оживет его свирель -
Тростинка в яшмовой оправе.